"Светлана Шенбрунн. Пилюли счастья (роман) " - читать интересную книгу автора

знаю и пытаюсь выведать за спиной у мужа его секреты. А может, это вообще не
о том.
- Извини меня, отец!.. Ты уже мог бы почувствовать... - Эндрю
замолкает. Безнадежный выразительный жест - чтобы Мартин да кого-то
послушался!.. Чтобы он извлек хоть какой-то урок из всех своих
злоключений!..
Мартин успокаивает сына: все обойдется. Все будет о'кей. Похоже, что
Эндрю не разделяет его оптимизма. Но Мартин не собирается отравлять наш
веселый праздник мрачными мыслями. Он уже поднялся из-за стола и затевает
игры с детьми. Главная из них, "заяц", когда-то была мне известна. Теперь я
подзабыла правила. Пока играет музыка, нужно бежать вокруг составленных в
кружок стульев - их на один меньше, чем играющих. Как только музыка
прекращается, каждый должен мгновенно плюхнуться на ближайший стул. Самый
неловкий ребенок остается безбилетником - "зайцем". Эта роль, как правило,
доставалась мне. Но в чем именно заключается неудобство заячьего положения,
я уже не помню.
Линда не хочет участвовать в этих глупеньких играх - считает себя
слишком взрослой. Мартин из кожи вон лезет, пытаясь вовлечь ее в
какую-нибудь веселую забаву, но она упрямо забивается в уголок дивана,
поджимает под себя ноги и потихонечку включает телевизор.
Младшая дочка Эндрю тем временем задремывает у него на плече, старшая,
нечестно побежденная мальчишками в состязании по угадыванию
"конфета или фантик", принимается хныкать и требовать справедливости.
Эндрю объявляет, что им пора.
Мартин вытаскивает из огромного, празднично раскрашенного бумажного
пакета подарки - предварительно немного помучив детей неизвестностью.
Наконец мальчики получают по блестящему красному вертолетику, а девочки - по
кукле. Мы передаем Агнес приветы и поцелуи. Мартин вручает сыну кусок торта,
упакованный в заранее приготовленную для этой цели коробочку. Эндрю не смеет
отказаться.
На фоне всех остальных, достаточно скромных, подарочков вдруг как-то
неприлично шикарно выступает чудесная и явно дорогая кукла, предназначенная
Линде. Я вижу, что и родители при всей их простоте несколько шокированы
необъяснимой щедростью соседа. Мартин принимается уверять, что это ничего,
ерунда, что ввиду праздника куклу отдали за полцены.
Я заглядываю в детскую, куда перебрались мои сыновья и Линдин младший
братик. Игрушки, годами спокойно пребывавшие в своих коробках и ящиках, по
случаю появления свежего товарища извлечены оттуда и разбросаны по всему
полу.
- Вы все это потом сложите на место! - говорю я для порядка строгим
голосом, не особенно, впрочем, надеясь на исполнение.
Бог с ними, пусть не убирают. В конце концов, не каждый день праздник.
Должны же дети когда-то быть просто детьми...
Линда потихонечку сползает с дивана и перебирается в гостиную, где
установлена елка. Я ей сочувствую - двенадцатилетней девочке должно быть
тяжко между четырьмя взрослыми и четырьмя глупенькими мальчишками. Чтобы
убить время, она снимает с елочной лапы звездочку из фольги, кладет себе на
ладонь и принимается дуть на нее.
Звездочка взмывает в воздух, Линда ловит ее, подставляя узенькую
ладошку. Мартин с восторженной завистью наблюдает за этим занятием - если бы