"Маргарита Шелехова. Последнее лето в национальном парке [love]" - читать интересную книгу автора

турбазу, немедленно заводили поросят, потому что на тарелках оставалось
таки порядочно, и повара туристической столовой пользовались в деревне
особым уважением. Как оказалось, Жемина с минуты на минуту ждала мясника -
предстоял разговор о поставке говядины к свадебному столу. Пока мы
обсуждали с хозяйкой волнующий ее материнское сердце вопрос о размерах
поставки, Виелонис заскучал и уполз в палатку.
Оставшись, наконец, не у дел, я посмотрела за огород на верхушки
сосен, и прислушалась к силовым полям, чья внезапная активность вызывала в
этот тихий час некоторое недоумение.Полюс сейчас явно находился в
направлении моего взгляда, и земное притяжение неумолимо повлекло меня на
тропинки пакавенского леса, где полуденные испарения уже полнились пряным
можжевеловым духом, и песчаные рытвины под большими соснами
свидетельствовали о таинственной ночной жизни, полной мистических ужасов
из самых древних языческих сновидений, когда мир был полон первоэлементов
конструктора, еще не собранных в единое жесткое божество, и оно являлось
нам в темных тотемных ликах, удивляя разнообразием и вездесущностью своих
явлений. Короче говоря, пора было идти в лес, и я унесла свою
корзиночкупрочь со двора.
Кое-где по обочинам дорог уже краснели ягодки земляники, а за большой
деревянной скульптурой, изображающей недолгую тусовку соломинки, пузыря и
лаптя, зеленый мох за ночь расцветился оранжевыми лисичками. Их красота,
чистота и уместный коллективизм удивили меня в который уж раз, и я забыла
обо всем на свете. Часа через три, однако, стало невыносимо жарко, но
озеро Кавена было не за горами. Через пятнадцать минут я вышла тропинкой
на лесную дорогу прямо к повороту на озеро.
Перед мостками на одеяльце загорала молодая и предельно обнаженная
пара - Игорек, солист балета питерского оперного театра, и Леночка,
гримерша этого же театра (по общему мнению, дело у них шло к свадьбе), тут
же сбоку стояли белые "Жигули" с незнакомым московским номером. Из пустого
салона, как из пересохшего аквариума, неслись мужские жалобы:

Что толку быть в тебе,
Горелая вода,
Когда пятнадцать баб
Вернутся навсегда...

На мостках в окружении двух абсолютно голых дам сидел неизвестный мне
Красавец. Дамы же были хорошо известны - Наталья Виргай и ее приятельница
Ольга, сотрудник Эрмитажа, и занимались они своим обычным делом -
уговаривали очередную жертву вступить в ряды нудистов. Для вступления в
эту секту нужно было сбросить одежды самому и уговорить раскрепоститься
подобным же образом кого-нибудь из традиционалистов. Тут же под солнышком
собака Джесси сушила свое мохнатое рыжее одеяние, благодаря которому ей
никак не удавалось вступить в нудистскую партию.
Разгадать истинные намерения дам для опытного пакавенца было делом
нехитрым - Наталья в неустанных поисках полезных деловых связей никогда не
упускала случая завести новое знакомство, а Ольга всегда имела такой
одинокий и приятный вид, что ее сразу же хотелось удочерить. Таким
образом, речь шла вовсе не о здоровой конкуренции, а о массированной атаке
объединенных нудистских сил.