"Маргарита Шелехова. Последнее лето в национальном парке [love]" - читать интересную книгу автора

Они были постоянными дачниками, но моя тетка это семейство
недолюбливала, поскольку была человеком суровым и правильным, а мои друзья
определенно грешили избытком внутренней свободы, и этот грех у
предшествующего поколения почитался наиболее тяжким. Тем не менее, они
поддерживали с теткой вполне сносные отношения еще до моего появления в
Пакавене, и мои пристрастия не омрачались ее слишком суровой критикой, да
я и сама была не очень хорошей, увы!
Наше знакомство с Бароном произошло в мой первый приезд у деревянного
нужника - я выходила, а он входил с детским горшком, огромные размеры
которого и размещение семьи на втором этаже родили мой невинный вопрос о
причинах отсутствия на горшке фамильного позолоченного герба. Барон
оживился и с возгласом: "Я сейчас!" - исчез на недолгое время за дверью,
после чего раскинул около умывальника ветви своего генеалогического древа.
Среди его родственников по папиной линии значились всеми любимые советские
артисты и скромный уфимский поэт Александр Брянский, печатавшийся в
военных изданиях молодой Советской России.
Барон был человеком-праздником и составлял для всех неотъемлемую
часть летней Пакавене.
Особенности его достоинств и недостатков служили постоянной темой
дачных пересудов, а его восхитительные монологи, где речь хорошо
воспитанного человека весьма органично переплеталась со сленгом
сегодняшнего дня и откровеннонелитературными выражениями, звучали для
дружеских ушей любимым музыкальным произведением.
Приезд друзей отвлек меня от печальных мыслей, и жизнь стала
налаживаться. В этом году семейство поселилось через дом у старой Вельмы,
где мы и отметили ежегодную встречу местным яблочным вином и мелкими
копчеными угрями, встретившимися нынешним утром Барону в водах большого
озера в свежем виде.
Их тайный безлицензионный отстрел предварялся облачением Барона на
глазах у восхищенных дам в темный блестящий гидрокостюм и ласты, что
создавало неотразимый образ иностранного шпиона из детского фильма "Тайна
двух океанов" - это был любимый персонаж его детских игр. Удочкой и
корзинкой мой друг владел с тем же профессиональным блеском, и дары
природы позволяли семье существенно удешевить и без того недорогой отдых.
Их питерские приятели, Вася с Лидой, владевшие на двоих двадцатью
девятью языками и суммарным ежемесячным окладом в двести сорок рублей,
занимались за столом своим обычным делом - обнимались, но Василий все же
на минуту отвлекся и внес свой вклад в застольную беседу свежим
литературным анекдотом о трансляции английской пьесы киевским радио (Лэди
Эллэн: Га-а, шо я бачу! Цэ лорд Монтгомэры! Дэ вы учора запропостылыся,
лордэ? - Та-а-а, я учора на дэрби був...).
Молодой районный архитектор Алоизас, постоянный собутыльник Барона,
рассказал нам о своих планах перестройки турбазы - у него был оригинальный
проект деревянных двухэтажных коттеджей в форме корзины на пеньке.
Архитектурная мысль в Прибалтике вообще работала на славу, и мы, устав от
однообразия повсеместных Черемушек, разглядывали недавно отстроенные
особняки с большим интересом. Некоторые проекты, спустя несколько лет,
узнавались в подмосковных постройках новых русских.
Местные снобы предпочитали деревянные дома, обильно украшенные
кружевной резьбой, но сейчас в окрестностях Пакавене строились