"Сидни Шелдон. Лицо без маски" - читать интересную книгу автора

- Одно из преимуществ холостяцкой жизни. Могу сготовить, когда
захочется.
Ага, он холостяк. Если правильно себя повести, можно здорово
поживиться.
Когда Кэрол покончила с пищей, он отвел ее в спальню для гостей -
небольшую комнату, выдержанную в голубых тонах, главное место в которой
занимала огромная двуспальная кровать. Рядом стоял низкий испанский
туалетный стол со светильниками из желтого металла.
- Спать будешь здесь, - сказал он. - Сейчас принесу пижаму.
Кэрол оглядывала со вкусом обставленную комнату и думала: "Ну,
деточка, скидывай штанишки. С сопливой черной шлюхой желают поразвлечься".
Полчаса она мылась под душем. А когда вышла из ванной, обернув
блестящее тело полотенцем, пижама уже лежала на кровати. Кэрол понимающе
ухмыльнулась, но не притронулась к ней. Сбросила полотенце и медленно
пошла в гостиную. Этого озабоченного недоумка там не было. Заглянула в
дверь небольшого кабинета. Он сидел за массивным столом, освещенным
старомодной лампой. Стены от пола до потолка были заставлены книгами.
Кэрол подошла сзади и поцеловала его в шею.
- Пойдем, малыш, - прошептала она. - Я так тебя хочу, нет сил
терпеть. - И прижалась к нему. - Чего мы ждем, кукурузина? Если ты не
трахнешь меня немедленно, я рехнусь своим малым умишком.
Какое-то время доктор разглядывал ее задумчивыми темно-серыми
глазами.
- Тебе мало неприятностей? - спросил он мягко. - Ты чувствуешь себя
цветной, и тут ничего не поделаешь, но кто тебе сказал, что обязательно
быть пропащей, курящей марихуану шестнадцатилетней потаскухой?
Сбитая с толку, Кэрол уставилась на него, не понимая, чем не угодила.
Может, для возбуждения ему нужно сначала помордовать ее? А может, он как
преподобный поп Дэвидсон? Сначала помолится над черными прелестями,
наставляя на путь истинный, а потом трахнет? Попытаемся еще раз. Она
сунула руку ему между ног и стала гладить, шепча:
- Ну давай, малыш. Поддай мне жару.
Доктор легонько отстранил ее и усадил в кресло. Никогда еще Кэрол не
была в таком обалделом состоянии. Не похож ведь на "голубого". Да разве по
нынешним временам разберешь?
- Какая у тебя проблема, малыш? Скажи только, как, и я все сделаю.
- Ладно, - сказал он. - Давай потравим.
- Поговорим, что ли?
- Вот именно.
И они говорили. Всю ночь. Это была самая необыкновенная ночь в жизни
Кэрол. Доктор Стивенс спрашивал, что она думает о Вьетнаме, гетто,
студенческих беспорядках. Всякий раз, когда казалось, будто Кэрол наконец
поняла, что ему нужно, он переключался на другую тему. Они говорили о
вещах, о которых она слыхом не слыхивала, и о том, в чем считала себя
непревзойденной искусницей.
Месяцы спустя она просыпалась ночью и лежала с открытыми глазами,
пытаясь вспомнить то слово, мысль или магическую фразу, которая
перевернула всю ее жизнь. Так ничего и не вспомнив, в конце концов
сообразила: никакого магического слова не было. То, что сделал доктор
Стивенс, было проще простого. Он говорил с ней. По-настоящему говорил, как