"Филип Шелби. Оазис грез" - читать интересную книгу автора

мог понять, что именно. Может быть, ее щеки несколько полноваты или губы
слишком сочные. Даже если бы он не знакомился с газетными вырезками о ней,
Дэвид мог бы догадаться, что Катерина Мейзер принадлежала к тем, кто верил в
правое дело и в торжество справедливости и правосудия. От нее могут исходить
неприятности.
Дэвид надеялся, что известное очарование Арманда окажет на нее
магическое воздействие и что после похорон Катерина Мейзер возвратится в
Калифорнию, чтобы и дальше маршировать во имя лучшего устройства мира. Дэвид
знал, что рано или поздно он раскроет тайну смерти Александра. И в этом деле
ему не хотелось бы сталкиваться с дилетантами.

ГЛАВА 6

Эмиль Бартоли работал исполнительным вице-президентом банка "Мэритайм
континентал" и был при Александре Мейзере его правой рукой. Родом он был из
Венеции, худощавый, аскетического склада человек, черты лица которого
показывали, что он ведет свою родословную от дожей. К двадцати годам он знал
о финансах больше, чем банкиры в четыре раза старше его. Это сидит у него в
крови, говорил он. Хотя у него был выбор, куда пойти работать, он связал
свою судьбу с "Мэритайм континенталом", а более точно - с Александром
Мейзером. Это была своего рода закрытая контора, где он легко себя
чувствовал и которую прекрасно знал. В Нью-Йорке ему подчинялись примерно
сто человек, но у него были доверительные контакты в любом торговом месте
света. Если начинались колебания в Токио, Гонконге, Цюрихе, Лондоне или на
других биржах, Бартоли узнавал об этом первым. И что более важно, узнавал
подноготную.
Как и большинство закоренелых холостяков, Эмиль Бартоли удочерил
ребенка близкого ему человека. Он всем сердцем привязался к своей приемной
дочери Кате. Он управлял ее опекунским фондом, когда Катя переехала для
учебы в Калифорнию, Бартоли взял себе за правило раз в месяц писать и
звонить ей. Но больше всего ему хотелось добиться того, чтобы отец с дочерью
примирились, но этого не получалось. Теперь такая перспектива вообще отпала.
- Я ужасно сожалею об этом, Катя, - сказал он. - Все сотрудники банка
выражают вам свое соболезнование. Если для вас надо что-нибудь сделать, то
только скажите.
- Благодарю вас, Эмиль.
Катя присутствовала на совещании в кабинете отца. Она явно чувствовала
себя не в своей тарелке. На ней была длинная разноцветная крестьянская юбка,
вышитая блузка в русском стиле и уже основательно поношенные, но
содержавшиеся в приличном состоянии сапожки. На лбу она повязала зеленый
шарф, концы которого свисали на спину. Утром в гостинице, когда она
одевалась, она понимала, что будет выделяться. Кабинет ее отца был обставлен
в подлинно американском стиле, мебель вишневого дерева из северо-западных
районов тихоокеанского побережья, узловатого орехового дерева из Каролины,
мягкие сосновые панели из Новой Англии. Все мужчины будут, конечно, одеты в
костюмы фирмы "Брукс бразерс".
Когда Катя представила себе все это, ее протест несколько усилился.
Провалиться ей на месте, если она поменяет стиль своей одежды. А теперь она
чувствовала себя неловко, и ее поступок казался ей мелочным и
недоброжелательным.