"Филип Шелби. Оазис грез" - читать интересную книгу автора

на Алекса, хотя вы представляете собой гораздо большую угрозу? Именно вы
боритесь с ними все эти годы у себя в стране!
- Возможно, Алекс узнал что-то такое, чего он не должен был знать.
Возможно, Туфайли таким образом дает знать о себе.
- Он был бы глупцом, если бы только попытался поступить таким образом!
- Дэвид, мы имеем дело с Ближним Востоком. Вы уже должны были бы знать,
что существо дел отличается от того, как они выглядят. - Он сделал паузу. -
А теперь пойдемте в контору и поскорее оформим все документы, чтобы убраться
отсюда к чертям собачьим. У нас много неотложных дел.
Дэвид задержал Арманда:
- А как поступим с Катериной?
При упоминании имени дочери Алекса гнев Арманда растаял, превратившись
в печаль.
- Оставь это мне. Я сам сообщу ей об этом.
Арманд вдруг осознал всю чудовищность задачи: сообщить о смерти Алекса.
Это потрясет до основания финансовый мир Нью-Йорка. Клиенты банка "Мэритайм
континентал" будут сидеть на международных линиях телефонной и телексной
связи. Эмиль Бартоли, заместитель Александра, должен быть извещен немедленно
после Кати. На него можно положиться в отношении банковских дел, он
предотвратит панику и успокоит дельцов с Уолл-стрита.
Известить надо и других людей - его родственников, державших акции в
"Сосьете де Бен Медитерраньен" - холдинговой компании для казино, куда были
вложены средства Александра. Перед мысленным взором Арманда по очереди
возникали их лица: красивое, но холодное, как гипс, лицо его кузины Джасмин;
ее мужа Луиса, чье политическое честолюбие значительно превышало его
возможности; его племянника Пьера, финансового волшебника, который крутил
экономикой Ливана из своего директорского кабинета в центральном банке
Ливана. Но прежде всего Катерина... бесценная Катерина.

ГЛАВА 2

- Эй, эй, Эл Би Джей,* сколько ты сегодня пристукнул парней?
______________
* Президент Линдон Джонсон.

Демонстранты двигались вдоль Телеграф-Хилл к студенческому городку в
Беркли. Толпа росла при прохождении каждого очередного переулка.
Катя Мейзер стояла на возвышении рядом с Боалт-холлом, зданием
юридического факультета. Послеобеденное солнце светило в Сан-Франциско
особенно ярко, и она вынула из сумочки темные очки, чтобы защитить глаза.
Хотя она была высокая, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть, где
заканчивается длинная шеренга полицейских в голубых касках, выстроившихся
вдоль тротуара. Они наблюдали за шествием, ударяя дубинками по своим
ладоням. Дальше стояли наготове катера и грузовики для задержанных и две
группы солдат, специально подготовленных для подавления волнений.
"О Господи, - подумала Катя, - лишь бы не началось насилие!" Судьба
всех людей в поле зрения зависела теперь от полиции и лидеров демонстрации,
главным из которых считался Тед Баннермен. Ее Тед. Человек, который изменил
ее жизнь. Даже на таком расстоянии она чувствовала его обаяние. Он вел
толпу, воздев руки в революционном приветствии.