"Уильям Шекспир. Трагедия о Гамлете, принце датском (Пер.М.М.Морозова) " - читать интересную книгу автора

Горацио. Разве? Я не слыхал. Значит; приближается время, когда бродит
Призрак.

Трубы и пушечные выстрелы {65}.

Что это значит, милорд?
Гамлет. Король не спит сегодня ночью и пьет из кубка. Он бражничает, и
буйно кружится шумная пляска {66}. И когда король осушает кубки с рейнским
вином, литавры и труба возвещают о том, что он торжественно произносит
заздравный тост.
Горацио. Это обычай?
Гамлет. Да, обычай. Но, по моему мнению, хотя я и родился здесь и с
рождения к этому привык, более почетно нарушать этот обычай, чем соблюдать
его. За этот разгул, от которого тяжелеет голова, нас порицают и хулят
другие народы и на востоке и на западе: они называют нас пьяницами и
свинскими прозвищами грязнят молву о нас. И ведь в самом деле, это лишает
наши деяния, даже самые совершенные, того, что составляет сущность доброго
мнения о нас. Ведь так часто случается и с отдельными людьми: благодаря
какому-нибудь природному порочному пятну, - например, в отношении
незнатности рождения, в чем они не виноваты, поскольку природа не может
выбирать происхождение, - или благодаря чрезмерно развитой черте характера,
часто заставляющей действовать наперекор разуму {67}, или благодаря
какой-нибудь привычке, которая слишком подчеркивает и этим портит приятное
обхождение, - часто случается, что этих людей, несущих на себе, как я
сказал, печать одного лишь недостатка, будь этот недостаток одеждой природы
или звездою судьбы, даже если остальные их добродетели чисты, как небесная
благодать, и настолько бесконечны, насколько может вместить человек, бывает,
что этих людей порочит в общем мнении один частный изъян. Мельчайшая частица
зла уничтожает благородную сущность сомнения к позору человека {68}.

Входит Призрак.

Горацио. Смотрите, милорд, оно идет!
Гамлет. Ангелы, носители небесной благодати, защитите нас! Благостный
ли ты дух, или проклятый демон, несешь ли ты с собой веяния неба, или вихри
ада, злостны или милосердны твои намерения, твой образ возбуждает во мне
столько вопросов {69}, что я заговорю с тобой. Я буду называть тебя
Гамлетом, королем, отцом, царственным датчанином. О, отвечай мне! Не дай мне
погибнуть в неведении! Скажи мне, почему твои погребенные и отпетые в церкви
останки разорвали саван? Почему склеп, в котором мы видели тебя спокойно
лежащим, раскрыл свои тяжелые мраморные челюсти, чтобы извергнуть тебя? Что
может значить, что ты, безжизненный труп, закованный в сталь с ног до
головы, бродишь среди бликов лунного света, наполняя ночь ужасом? И мы,
куклы, в руках природы {70}, так страшно потрясены мыслями, которые наши
души не могут охватить? Скажи, зачем это? Для чего? Что делать нам?

Призрак манит Гамлета {71}.

Горацио. Оно манит вас, чтобы вы пошли с ним, как будто желая сообщить
что-то вам одному.