"Лев Шейнин. Унылое дело ("Записки следователя") " - читать интересную книгу автора

профессию, то чувство, то сложное многообразие чувств, которое так знакомо
каждому следователю, когда в результате напряженной и мучительной работы, в
которую вкладываешь все, что знаешь и что имеешь, - все свое искусство и
упорство, всю силу проникновения и анализа, воли и разума, - приходишь к
раскрытию преступления, к разоблачению врага.
И Екатерина Александровна, полная этих чувств, несколько растерялась и
даже лишилась своего обычного спокойствия. Вот почему она допустила свою
первую ошибку по этому делу, поверив, что Калиничева сама убила своего мужа,
что она действовала без соучастников и что совершила это убийство
исключительно на почве семейных неурядиц.
Эту ошибку пришлось потом исправить. В помощь Екатерине Александровне
Прокуратурой Союза был командирован следователь по важнейшим делам.
И дополнительное расследование вскрыло до конца это дело.
Фаня Калиничева, ее сестра Мария Андрюшенко, их отец Дмитрий Андрюшенко
занимались темными делами, спекуляцией. Они ездили в Батуми и другие города,
скупали мануфактуру и разные товары, спекулировали ими.
Старый кулак, деникинец, Дмитрий Андрюшенко имел для виду работу,
служил где-то сторожем. Но в темных делах этой своеобразной семейной фирмы
он играл не последнюю роль.
Фаня Калиничева была еще связана со старухой Козиной, старой сводней,
проживавшей неподалеку, на 2-й Майской улице. Эта маленькая, коренастая
старуха с опухшим от пьянства лицом и затекшими глазами была последышем
старого воровского Ростова, "Ростова-Папы", Ростова налетчиков, карманников,
проституток, мошенников и шулеров. Разбитная старуха выполняла мелкие
поручения, лихо сбывала краденое и прятала приобретенные для спекуляции
товары.
Петр Калиничев в последнее время стал подозревать, что в доме творится
неладное. Он замечал, что к Фане часто приходят какие-то подозрительные
люди, шепчутся с нею по углам, приносят и выносят разные пакеты и свертки, и
все это делается скрытно, по-воровски.
Он стал вызывать жену на откровенность, уговаривая ее порвать связи с
этими темными людьми, не гоняться за легкой наживой. Фаня раздражалась,
пыталась усыпить его подозрения, запиралась и продолжала прежнюю жизнь.
Тогда Калиничев прямо заявил жене, что поставит в известность
следственные органы обо всем, что ему стало известно, а уж там во всем
разберутся.
Это и решило его судьбу.
Козина, узнав о поведении Петра Калиничева, посоветовала его убрать.
- Ты женщина молодая, - говорила она, - самостоятельная, сама себе
голова. На кой он, черт чахотошный, тебе сдался? Чай, и понятия в нем
настоящего мущинского нету. При твоих-то статьях мы тебе такого сокола
подвернем, аж дым пойдет!
И она ущипнула Фаню.
Потом, оглянувшись, Козина добавила:
- Слово скажи, приведу человека со свалки, порешит он твоего Петьку, и
все будет шито-крыто. А возьмет недорого.
Фаня рассказала о предложении Козиной. Ее отец долго раздумывал,
молчал, а потом встал, положил на стол тяжелые, литые, словно чугунные руки
и медленно произнес:
- Нет, дочка, криво получается. Это дело наше, семейное. Его своими