"Лев Романович Шейнин. Крепкое рукопожатие ("Записки следователя") " - читать интересную книгу автора

знаете, бывают урки, то есть, извиняюсь, воры, и надо смотреть за вещами...
Дамочка вскрикнула и, судорожно схватившись за чемоданы, бросилась в
сторону.
- Профилактика, братцы, - улыбнулся Костя Граф, - если в нее
вдуматься, - серьезная вещь.
Между тем количество являвшихся в прокуратуру стремительно возрастало.
Начала работать специальная комиссия при МУРе. Всех приходивших проверяли, с
каждым подробно беседовали, а затем комиссия решала вопрос о его
направлении.
Среди явившихся было несколько человек, бежавших из лагерей. В
прокуратуре им прямо заявили:
- Кто не отбыл наказания, должен отбыть. Повинная от наказания не
освобождает. Идите в МУР, заявите, что вы бежали, и вас отправят обратно.
Идите сами, мы вам верим.
Они ушли. И в тот же день все до одного явились в МУР и были направлены
для отбывания наказания.
Явилось несколько растратчиков. Один из них, Саликов, пришел в
прокуратуру вечером, навеселе. Дежурный комендант проводил его ко мне.
- Прибыл с повинной, - сообщил он не совсем твердым голосом. -
Фамилия - Саликов. Разрешите доложить - за мной семнадцать тысчонок. Живу
теперь под чужой фамилией. Обидно, но факт.
Ему было указано, что с повинной надо приходить трезвым. Его отпустили,
предложив проспаться и вернуться утром.
Комендант с грустью выпустил его за ворота. Он опасался, что,
протрезвившись, Саликов не придет.
Но Саликов пришел. Явившись с утра, он начал несколько смущенно
извиняться за вчерашнее свое состояние.
- Простите, - говорил он, - скажу откровенно, выпил исключительно для
смелости. Как-то странно, знаете, самого себя в тюрьму уводить...
И он рассказал свою несложную историю. Он служил в разных учреждениях и
растратил семнадцать тысяч рублей. Скрываясь от ответственности, жил по
чужим документам. Потом решил явиться с повинной.
Саликова арестовали, и он будет предан суду. Известие об этом он
встретил спокойно.
- Я и не рассчитывал на иное, - ответил он. - Что ж, получу срок,
отбуду наказание и заживу. Я не считаю себя потерянным человеком.
Так же как и Саликов, десятки других заявили, что не считают себя
потерянными людьми. Может быть, в этом и заключается главный смысл того
своеобразного Движения, которое началось среди этих людей. Их всех роднит,
организует и направляет одно твердое убеждение: в нашей стране, у нашей
родины не может быть, потерянных людей, пасынков. Он позвонил по телефону и
сдавленным голосом произнес:
- Я очень прошу принять меня. Я не вор и не бандит, Я хуже. Моя
фамилия - Рыбин.
Через несколько минут он вошел в кабинет, высокий, с густой шапкой
золотых волос и остановившимися глазами. Лицо этого человека было гораздо
старше его двадцати четырех лет. Рассказывая, он не глядел в глаза и будто
вслушивался в собственную речь. Говорил он путано, с трудом выдавливая из
себя слова.
- Я убил двух человек, - рассказывал он. - Это было давно. Но не очень.