"Аскольд Шейкин. Резидент " - читать интересную книгу автора

- Ты Трифона совсем не помнишь, - сказала Анна.
Трифона, своего отца, Мария действительно почти не помнила. В памяти
осталось, что он был очень большой и черный, как грач, и что однажды он
куда-то вез ее в поезде. Но куда? Зачем? Она была еще слишком мала тогда,
чтобы это запомнить.
Потом он погиб. Люди рассказывали: так подстроили. Отца не любили
артельщики. Он уличал их в обсчетах. Среди шахтеров читать и считать умели
немногие. Он умел. После взрыва в забое его даже и найти не смогли. И
фотокарточки от него не осталось - где уж им, такой бедноте, было иметь ее?
- Называл он меня, - сказала Анна, - "соколиное крылышко", "звездочка
моя" называл...
Мария поспешно оделась. От слов матери ей сделалось как-то боязно. Оба
они - и отец, и мать - предстали перед ней беззащитными, такими, каких
всегда было легко захватить врасплох. Захотели - и убили отца. Могли и мать
убить.
- Да вы не бойтесь, мама, это не до нас, не бойтесь, - повторяла она,
но не верила в свои слова.
- Идти тебе надо, - Анна начала снимать с себя кофту. - Самый раз: и
Шурилинская, и Цукановская гудели. На смену вовсю идут.
- Как же вы одни?
- А что мне? Иди, иди... И вот это Харлампию передай, - она натянула на
плечи Марии согретую своим телом ватную кофту и теперь совала ей в руки
узелок. - Хлеб тут, огурцы. Задержит кто, показывай смело, ничего другого
там нет. И скорее, скорее иди, - она уже толкала Марию к порогу. - Со мной
ничего не сделается...
Выйдя из дома, Мария оглянулась назад, как бы еще раз прощаясь с
матерью, и в удивлении остановилась. Она заметила, что крюк на дверце
закутка, где они прежде держали козу, был откинут, сама дверца закрыта
неплотно. Мария вернулась, толкнула дверцу. Та во что-то уперлась. Она
заглянула в закуток: подмостив под себя прошлогоднюю солому, в закутке спал
Матвей.
Толчком она разбудила его. Он открыл глаза.
- Бандит несчастный, - сказала Мария. - Мы-то с мамой радовались!
Облава идет!
Матвей приподнялся, пошарил в соломе под головой. В руке его оказался
наган.
- Облава, понимаешь? Тебя, дурня, ищут!
Спрятав наган в карман брюк, Матвей выбрался из закутка, оглянулся по
сторонам, пригладил торчащие во все стороны волосы, ткнул в Мариин узелок:
- Ты куда?
- На Цукановку.
- Пошли! Да не туда, не на улицу! Облава ж, сама говоришь...


* * *

Они пробирались чужими дворами и огородами, протискиваясь в проломы в
плитняковых заборах.
Так они добрались до железной дороги. Перейти ее можно было только в
одном месте - по прогону для скота. Слева тянулись склады оптовых торговцев