"Аскольд Шейкин. Я - Шерристянин" - читать интересную книгу автора

Глава третья

Дальнейшее изложение истории Миши Стерженькова, ставшего неожиданно для
себя шерристянином, требует теперь краткого отступления. Увы, автор вынужден
сказать, что, начиная с этого момента, рассказ его в отдельным местах
становится не очень полным, что, описывая приключения юного спортсмена, многие
подробности приходится опускать. Но как поступить иначе, если, к примеру,
описание мыслительного строя посланца другой цивилизации, невообразимо
опередившей нашу по уровню развития, - задача выше человеческих сил? Если
подумать, каждому станет ясно, что строй этот не может быть доступен нашему
пониманию, человеку пока его не постигнуть.

И тут уж ничего не поделаешь: мы понимаем лишь то, что уложено в привычные
нам рамки, и никому не дано шагнуть за них дальше. Только одному Мише
Стерженькову на короткое время приоткрылись глубины чужого разума, в сравнении
с которым разум любого из нас не глубже, чем, скажем, сектор прыжков в длину;
но и сам юный спортсмен, вновь обретя потом сознание землянина, не сумел,
конечно, передать нашими словами тончайшего сочетания ощущений, чувств,
ассоциаций, переживаемых шерристянами.

Понятно, что невыполнима и другая задача: невозможно, пользуясь лишь
нашими современными понятиями, убедительно раскрыть природу и механизм всех
применяемых на Земле шерристянином способностей и свойств, аналогий которым не
сыщешь на сегодняшний день ни у одного из жителей нашей планеты; не объяснить
и того, каким, собственно, образом Миша Стерженьков вместе с сознанием
шерристянина приобрел и чисто физическую возможность применять эти свойства -
ведь внешне его организм не претерпел никаких изменений?! Факт же между тем не
перестанет быть фактом - так было на самом деле!

Непостижимо для нас, скажем, удивительное умение инопланетянина
произвольно превращать пространство в разнообразные предметы, но ведь посланец
далекой планеты не раз это проделывал, вникая в закономерности чужого мира,-
превратил, например, крошечную часть окружающего его пространства в несколько
двухкопеечных монет, на которые тут же накупил газет, как это делали рядом с
ним настоящие земляне, и мгновенно усвоил и осмыслил все, что только в них
содержалось. Трудно поверить и в то, что шерристянин легко проникал взглядом
сквозь любые преграды, читал мысли прохожих, моментально разбирался в сущности
любого землянина и т. д. и т. п.

Короче, еще не раз встретится в истории Миши Стерженькова такое, что на
данном этапе своего развития мы можем, приспосабливаясь к нашему современному
ладу, передать лишь весьма приблизительно.

Чего же другого, однако, можно было тут ожидать и надо ли огорчаться,
досадуя на кажущуюся ограниченность человеческой мысли? Не правильней ли,
сравнивая себя с шерристянами, задуматься над теми поистине
головокружительными далями, которые предстоит еще преодолеть человечеству в
процессе эволюции? И конечно, они преодолимы: придет время, и сегодняшний день