"Аскольд Шейкин. Тайна всех тайн" - читать интересную книгу автора

связывал это со своими литераторскими планами.
- Не увлекает? - Кирилл Петрович делает излюбленный жест.
- Ну а если подумать более широко? Это окажется особой фор-
мой критики: не сверху, не снизу, а из вероятного будущего.
Не мне объяснять вам: критика - обратная связь в отношениях
между людьми. Одно из элементарнейших положений кибернетики:
система без обратных связей работает плохо... Нам не нужны
дифирамбы. Сократите, к примеру, состав нашей группы на од-
ного человека, докажите, что коллектив вполне обойдется без
него, - и вы сэкономите огромные средства!
- Но время действия? Неужели уровень современной техники
уже дает такие возможности? Когда это произойдет? Через де-
сять лет? Через сто?
- Пишите так, словно бы все вами предложенное завтра бу-
дет осуществлено. Ваш объект - человек. Он уже давно готов к
выходу в космос. Техника - дело других.
- Но послушайте: получится обыкновенный научно-фантасти-
ческий роман! Или, вернее, совсем не обыкновенный!
- И превосходно! Роман под названием: "По алгоритму печа-
ли и радости" или, лучше, "Тайна всех тайн", имея в виду,
что тайна всех тайн - истинное будущее. Впрочем, называйте,
как вам будет угодно.
Он умолкает. Молчу и я.
Физики еще много веков назад ввели в обиход понятие "фи-
зическое тело". Это сразу миллиарды миллиардов атомов. И по
такой сумме атомов ученые судили о материи, о Вселенной. Они
шли от общего к еще более общему. Однако было так лишь до
той поры, пока не удалось исследовать отдельные атомы и час-
тицы. Повысило ли это понимание нами свойств материи в це-
лом? Безусловно.
Можем ли мы теперь, зная свойства отдельной частицы, бо-
лее глубоко предсказывать не только ее поведение в "коллек-
тиве" других частиц - в "физическом теле", но и особенности
самого "физического тела"? Конечно.
Однако для этого пришлось и создать новые приборы - цик-
лотроны, пузырьковые камеры, электронные микроскопы, - и со-
вершенно по-другому подойти к изучению частиц, разработать
особый математический аппарат.
Ну, а в литературе? Разве теперь мы не можем настолько
глубоко исследовать физическую и психическую природу отдель-
ного человека, взаимовлияния в нем личного и общественного,
случайного и закономер-. ного, чтобы и в художественной ли-
тературе решать вопросы на новом уровне?
Можем. В этом Кирилл Петрович прав. И все-таки решаема ли
вообще задача, за которую он предлагает мне взяться?
Кирилл Петрович, видимо, понимает, что происходит в моей
душе. Он сидит в кресле, положив на письменный стол руки, и
ждет.
- Хорошо, - говорю я. - Но мне нужно уяснить еще один
вопрос. Вы не боитесь, что выводы из этого романа, или, как,