"Павел Шехтман. Пламя давних пожаров " - читать интересную книгу автора

Полицейские бегали среди ошалелой публики, полицмейстер кричал, приказывал,
махал руками... Через минуту я увидел среди разбегавшейся по улицам публики
татар с огромными кинжалами в руках и на моих глазах один из них ударил
кинжалом бежавшего мимо, обезумевшего от страха мальчика. Затем я видел, как
свалился после выстрела у лавок какой-то старик... Бежали чиновники, их
остановил татарин с револьвером. Один из чиновников начал творить крестное
знамение, потом все были отпущены... Стрельба шла по всему городу, метались
чапары, бежала кучка солдат, стреляли полицейские... Все кричало, все было в
полном смятении. Передо мной на углу полицейский палит из револьвера в
кого-то на базаре. Падает человек в сером и корчится. "Ирмен?"... спрашивает
его желтобородый пробегающий мимо татарин, а тот вновь закладывает
патроны... Бегу за угол - меня хватает татарин и толкает в какую-то грязную
лавку. Во дворе лавки стоят несколько вооруженных татар, у всех озверелые
лица, огоньки бегают в глазах. Снова иду на улицу и вижу офицера, тот
хватает меня и ведет к штабу, но в меня целится на углу какой-то молодой
татарин. Я - чиновник, был в форменной фуражке и тужурке, но и эти атрибуты
не помогли, если бы не бросился ко мне помощник пристава - один татарин и не
защитил своим корпусом. "Моего пристава уже убили" - хрипит он (пристав
Осипов, армянин, был убит 18-го утром). Очутившись в штабе зеландского
полка, я нашел там массу людей всякого звания, с улицы, из лавок и из
гостиниц доставляемых под охрану, буквально, 5-ти солдат... раненые
корчились во дворе штаба на голой земле; ни докторов, ни аптечных средств не
было. Принесли 2-х убитых. Публикой из армян наполнили подвальный этаж.
Канцелярия занята была чиновниками всех ведомств. Там плакали дамы, кричали
дети, изливали злость мужья. Вся эта масса людей - людей, дрожащих от
нервной лихорадки - рвалась к своим, оставшимся в домах и квартирах
беззащитных... Появились пушки, около пушек по пяти солдатиков, но пушки
ровно ничего не изменили. Мимо этих смертоносных орудий с усмешкой спешили
на грабеж татары. Пожар в Елисаветполе начался около 12 ч. дня. Горели
сначала на татарском базаре армянские лавки. Там же начался грабеж. Генерал
Такайшвили с сотней казаков поехал на фаэтоне на татарскую площадь к мечети.
Пожар все разрастался и к вечеру принял грандиозные размеры. "Часа в 4 ген.
Такайшвили появился около штаба зеландского полка. Разгром лавок был в
полном ходу; на глазах этого "умиротворителя" разбивали магазины. Как
муравьи, непрерывной цепью шли татары всякого возраста к лавкам с мешками,
шли вооруженные и берданами и револьверами, взбирали товар и разносили по
всем направлениям совершенно спокойно. Около пушки стояли солдаты, стояли
офицеры... На мой вопрос офицерам: "почему они не приказывают солдатам
останавливать людей, с явно награбленным имуществом в руках" мне ответили:
"нам запрещено вступать с публикой в какие-либо переговоры, и делать
распоряжения помимо наших начальников относительно обывателей". "Вон стоит
сам генерал-губернатор, - продолжал офицер, - обратитесь к нему". Около
лавок стоял действительно ген. Такайшвили и спокойно разговаривал с толпой,
а кругом шел грабеж. Тащили материи, тащили кровати, тюфяки, лампы... Пожар
пожирал лавку за лавкой, магазин за магазином... Татары обливали армянские
постройки в татарской части керосином и жгли... Пожар был виден и в
армянской части, горели татарские постройки. Выстрелы были изредка весь день
и ночью. Пожар продолжался всю ночь, и 19-го ноября город еще горел; на
просьбу чиновников, обращенную к генералу Такайшвили, о защите он ответил
отказом. Женщина пришла к нему и заявила, что ворвались татары, все