"Дмитрий Щеглов. Здравствуй, Любимая " - читать интересную книгу автора

- Это я ему ни одного письма не написала.

И вот наконец письмо получено. Но непохоже, что от него. Поэты, как
коты, не лазят по деревьям. Если Макс - автор письма, то в ее представлении
он сейчас с сумрачным видом должен был бы ее встречать на входе в столовую.
Нет, только не в столовую, он должен был вполоборота стоять где-нибудь в
дальнем конце аллеи и смотреть в другую сторону. А тут такая проза - немытая
тута в обычном целлофановом пакете. О боже, в этом пакете, кажется, раньше
лежали ее туфли. Конечно, он не догадался его помыть или взять другой. Нет,
это не Макс, жаль, что не Макс и не Данила. А кто же?

Они входили в столовую. В отеле был шведский стол. Настя, не глядя на
красиво разложенную еду, положила всего понемногу на тарелку и первая села
за стол. Мысли ее витали далеко. Если не Макс и не Данила, тогда кто?
Неужели Гарик? Она не могла поверить. Хоть он и ходил в русскую школу, но
родным его языком был... А на каком, собственно, языке они разговаривают
дома? Если русский для него иностранный, зарифмовать пару слов будет ему
тяжело. Хотя, с другой стороны, все персидские поэты разговаривали каждый на
своем, а писали исключительно на фарси.

Она чуть не хлопнула себя по лбу. Как же я сразу не догадалась. Только
он, он и больше никто не мог так красиво сказать. Настя стала вспоминать
стихотворение, но тут раздался голос матери:

- Ты сегодня какая-то не такая. Что-нибудь случилось?

- Нет, - Настя была недовольна, что ее сбили с мысли на самом
интересном месте. Она наконец догадалась, как вычислить автора письма. Не
надо проводить никакую психологическую фэйсовую экспертизу, а достаточно
пробежаться по тексту. Конь и тот оставляет на земле следы, по которым можно
узнать, кто прошел, а тут такое поле для ловли блох. Да она сейчас, даже не
проводя графологической экспертизы, скажет, чья рука водила пером по бумаге.
Как там было вначале?

- Настя, ты будешь есть?

Настя, впервые увидела, что положила на тарелку. Омлет был залит
чесночным соусом, а посреди картофеля фри сторожевой башней возвышался кусок
бисквитного пирожного. Под антрекотом лежало еще сваренное вкрутую яйцо. И
все это ей съесть?

- Я не хочу, мама.

Анна Николаевна внимательно посмотрела на дочку. Отсутствием аппетита
Настя никогда не страдала и ела все, что подадут, не привередничая.

- Может быть, на экскурсию съездим? - предложила она дочке.

- Как хочешь.