"Дмитрий Щеглов. Здравствуй, Любимая " - читать интересную книгу автора

он, дурашка, говорит? Еще два слова между ними не было перемолвлено, а он
уже от нее отказывается. Нет, так не пойдет, она сегодня же вечером устроит
крутую разборку, и пусть Максимка выкладывает все обиды, что накипели у него
на душе. Дуется - значит, ревнует. А раз ревнует - значит, любит.

Она еще раз перечитала стихотворение, и у нее поплыли мозги. Чем больше
она думала, кто мог его написать, тем больше запутывалась. Гарик, Данила,
Макс. Макс, Данила, Гарик. Физиономии всех троих проглядывали сквозь
рифмованные строчки. Окончательно запутавшись в трех соснах, она закрыла
дверь номера и, сдав ключ сонному портье, пошла на пляж. Эксперт из нее был
никудышный.

Глава IV. Борода лопатой

Анна Николаевна после истории с дельфином, описанной в предыдущей
книжке, на шаг не отпускала от себя Данилу с Максом. Свобода их передвижения
ограничивалась территорией отеля, прилегающего парка и пляжа. А за забор
ни-ни. Макс с Данилой плескались в море, а Анна Николаевна сидела в тени
полотняного грибочка. Гарика нигде не было видно.

- А вот и я, - сказала Настя и сбросила с себя легкий халатик. - Я
поплаваю.

Она доплыла до качающегося на волнах Данилы и, взгромоздившись ему на
плечи, толкнула его под воду. Не ожидавший нападения, толстый дружок через
секунду пробкой вылетел наверх и стал как морж отфыркиваться.

- Ты что, очумела?

- А где мой лежак?

- Да вон он, твой лежак, - Данила брызнул ей в лицо водой и попробовал
дотянуться рукой до макушки. Назад он забыл оглянуться. На этот раз под воду
его толкнул Макс. Второй раз уже он выныривал, отплевываясь и ругаясь.

- Вы чего, белены объелись?

Данила покрутился на месте и, выждав момент, когда его оставили в
покое, поднырнув, схватил за ногу Настю. Над побережьем разнесся
душераздирающий крик. Данила выскочил на поверхность воды, выпучил глаза и
дурным голосом заорал:

- Акула!

Макс тоже заорал:

- Спасайся, кто может! - и, колотя изо всех сил по воде руками, поплыл
к берегу.

Купающиеся, не очень веря в подозрительно счастливые крики молодежи,