"К.Шефер. В неверном свете " - читать интересную книгу автора

незаконно, но его это ничуть не волнует. Разве змея станет задерживаться в
том месте, где сбросила кожу? Машину уволокут, когда он давно уже перестанет
в ней нуждаться. Добропорядочному гражданину, подлинному Макферсону,
которому принадлежит это транспортное средство в буржуазном смысле, после
его возвращения из отпуска первый же вечер будет испорчен внушительным
штрафом. Бедный Макферсон.
Прежде чем выйти из машины, он не забывает про свою излюбленную шутку -
выдергивает ресничку и кладет ее на приборную доску. Если за ним
когда-нибудь в самом деле погонятся сыщики, какая детская радость охватит их
при такой находке! Отпечатки пальцев, генетический анализ и все такое!
Скорей, в лабораторию! Только зря стараетесь, борзые! Ни в одной базе
данных, даже самой старой, не найдете о нем ничего.
Чтобы жить, нужно исчезнуть.
Чтобы достичь величия, нужно быть маленьким.
Он прекрасно защищен всеми этими парадоксами. Неторопливо шагает по
пустынной улице к дому опустившегося субъекта, к услугам которого иногда
прибегает. Руку оттягивает тяжелый чемодан, который он несет так, не опуская
на ролики. Своя ноша не тянет.
На звонок тут же открывается дверь; грубый голос заявляет вместо
приветствия:
- Пожалуй, сегодня ночью я никуда не поеду, погода больно дрянь.
Вот бы так все люди говорили - только тогда, когда действительно нужно
по делу, вместо того, чтобы без умолку демонстрировать свою ограниченность.
А он этой ночью поедет. Он привык плясать как пробка на волнах. Ему это
нравится.

В четверг вечером выглянуло солнце. Хафнер много раз заговаривал о том,
что "вот и началась погодка для летних пивнушек", а Лейдиг, вероятно,
опасаясь предстоящей прогулки с его фрау мамочкой, притих и с жалким видом
навалился на край стола. Разумеется, они не закончили всех дел; это
невозможно в мире, где восьмилетние дети складывают у себя дома украденные
кошельки, но Тойер больше не мог сидеть в кабинете и объявил: "Хватит на
сегодня!" Никто из подчиненных не стал возражать.
Штерн подвез его до дома.
- Когда-то тут не было никаких построек, - задумчиво произнес
корпулентный комиссар, глядя на тянувшееся слева от них Нойенгеймское Поле с
высотными домами и бетонными блоками факультетов. - Только фруктовые сады и
пашни.
Штерн слышал об этом не в первый раз, и Тойер это знал. Поэтому, уважая
терпение своего сотрудника, не стал вспоминать про воздушных змеев, которых
в прежние времена мальчишки мастерили своими руками.
- Так вы считаете, что мы все-таки можем вести поиск? Я имею в виду -
учитывая наше новое задание. И мы ничего не нарушим? - Молодой комиссар
пытался говорить безразличным тоном, но это ему не очень удавалось. После
недавнего смелого предложения он сам испугался своей храбрости.
Тойер лениво зевнул:
- А-а-х, конечно, можем. Вероятно, все это чепуха, но я не позволю
Зельтманну так просто списать меня в утиль. Если мы выясним, что он прав,
больше не будем об этом говорить. И если окажется, что он не прав, тоже
больше не будем об этом говорить.