"Джек Шэфер. Джейкоб (вестерн)" - читать интересную книгу автора

двери. Солдату, наверно, показалось, что Джейкоб повернулся слишком
медленно, потому что он перевернул ружье и хотел ударить Джейкоба
прикладом, как дубинкой. Я не мог видеть, как это произошло, потому что
все случилось слишком неожиданно и быстро, но незаметное движение Джейкоба
- и солдат кувырком полетел с площадки на землю и упал около меня. Ружье
полетело вслед за ним. Солдат так ошалел от неожиданности и злости, что не
мог сразу подняться. Наконец, карабкаясь, схватил ружье и, прицелившись с
колена, хотел выстрелить в Джейкоба, но курок каким-то образом заклинило,
и солдат напрасно дергал его, пытаясь все-таки выстрелить.
А Джейкоб спокойно стоял на площадке, глядя вниз на солдата. Стоял с
открытой грудью против ружейного дула. Я видел, как сверкали его черные
глаза и блестела в лунном свете бронзовая кожа решительного лица. И я
вдруг понял - он ждал пули. Надеялся и ждал.
Я выскочил вперед и, схватив ружье за дуло, потянул его изо всех сил.
"Нет! - закричал я. - Только не так!" Солдат, потеряв равновесие,
навалился на меня, и мы оба упали. Кто-то кричал на нас. Когда я смог
подняться на ноги, увидел, что это был капитан. Солдат тоже встал и,
неуклюже вытянувшись, замер. "Проклятый индеец, - сказал он. - Хотел
бежать!" Капитан взглянул вверх, увидел Джейкоба и, узнав его, слегка
откинулся назад. "Нет, - сказал я. - Он не бежал. Он просто там стоял".
Капитан посмотрел на солдата и медленно покачал головой. "Го-о-спо-ди! -
протянул он. - Ведь ты застрелил бы его". И опять покачал головой, как
будто все ему опротивело и он устал от всего, может, даже от самой жизни.
"Что толку!" - произнес он наконец. Щелкнул пальцами в сторону солдата:
"Подбери ружье и иди на свое место". Солдат поспешно ушел. Теперь капитан
смотрел на Джейкоба, а Джейкоб сверху смотрел на капитана. Джейкоб стоял
спокойно, ни один мускул на его лице не дрогнул. "У дураков бывает разный
цвет кожи", - сказал капитан, и глаза Джейкоба чуть засветились, как будто
он понял. Я думаю, он понял, потому что я слышал, он мог говорить
по-английски, если хотел. Капитан провел рукой по лицу. "Можешь стоять на
этой треклятой площадке сколько захочешь", - сказал он. Тут капитан
вспомнил про сигару, которую держал в другой руке, посмотрел на нее и,
увидев, что она погасла, бросил на землю, повернулся и пошел к первому
вагону. Я хотел было пойти за ним, но не мог, потому что теперь Джейкоб
смотрел на меня.
Мне показалось, что он долго смотрел на меня, а потом сделал рукой знак. Я
понял, что он хочет, чтоб я передвинулся дальше на свет. Я вышел из тени,
и он, наклонившись вперед, продолжал внимательно смотреть на меня. Затем
Джейкоб вытянул руку раскрытой ладонью вниз и сказал что-то на своем
языке, и на секунду я оказался с ним в его мире, который был совсем
другим, непохожим на мою собственную повседневную жизнь. Потом он
выпрямился и опять стал у задних перил площадки, и я понял, что снова был
посторонним, вне его мира, вне его мыслей и значил для него не больше, чем
любой предмет вокруг. Там, на этой площадке, он был один. До меня медленно
дошло и навсегда запало в душу, что он смотрел дальше маленького огонька в
фонаре моего отца. Много дальше, туда, где одинокая колея убегала вдаль к
горизонту и еще дальше, за пределы видимости, к вздымавшимся ввысь великим
горам. Он смотрел вдоль железной тропы, которая уводила его и всех
не-персе от долины, где человеку хочется крепко стать на земле и
распрямиться во весь рост. Дорога уводила их в незнакомое место, где они