"Джек Шэфер. Шейн (вестерн)" - читать интересную книгу автора

происходит вокруг.
Эту настороженность можно было уловить и в том, как он всегда наблюдал, не
проявляя никаких особенных стараний, за всеми подходами к нашей ферме. Он
первым узнавал, что кто-то едет по дороге, и, чем бы в этот миг ни
занимался, немедленно бросал свое дело, чтобы внимательно разглядеть
любого проезжающего всадника.
У нас часто появлялись гости по вечерам, потому что другие гомстедеры
считали отца вроде как своим предводителем и заходили обсудить с ним свои
дела. Это были на свой лад интересные люди, каждый по-своему. Но Шейн не
стремился заводить знакомства. Он мало участвовал в их разговорах. С нами
он беседовал достаточно свободно. В каком-то смысле мы были как вроде его
семьей. Хотя это мы его взяли в дом, чувство было такое, будто это он нас
принял к себе под крылышко. Но с другими он держался на расстоянии; был
вежлив, любезен, но оставался за чертой, которую сам провел.
Все это озадачивало меня - и не меня одного. Люди в городке и те, кто
проезжал мимо верхом или на повозках более или менее регулярно, все
любопытствовали насчет него. Просто удивительно, как быстро все в долине,
и не только в долине, но и на ранчо в открытой прерии, узнали, что он
работает с отцом.
Люди не могли сказать с уверенностью, нравится ли им такое соседство.
Ледьярд немало наплел насчет того, что произошло у нас на ферме, и,
понятное дело, народ косо поглядывал на Шейна при встрече. Но, с другой
стороны, и Ледьярду они знали цену, так что не принимали его россказни за
чистую монету. Просто они никак не могли сложить собственное мнение о
Шейне, и это, похоже, их беспокоило.
Не раз, когда мы с Олли Джонсоном шли через городок на рыбалку к нашей
любимой яме, я слышал, как люди спорят о нем перед магазином мистера
Графтона.
- Он вроде как этот фитиль, с замедленным сгоранием, - услышал я однажды
слова старого погонщика мулов. - Лежит себе тихонько и не трещит. Совсем
тихо, даже забываешь, что он горит. Но вот огонь доходит до пороха - и
тут-то как бабахнет, ну, чистый ад и преисподняя! Вот он такой и есть. А в
этой долине давным-давно назревают неприятности. И то, что он здесь...
Может, это окажется хорошо, когда начнется заваруха. Может, окажется
плохо. Кто сейчас скажет заранее?
И это меня тоже озадачило.

* * *

Но была, однако, особенность, которая озадачивала меня больше всего, и мне
потребовалось добрых две недели, чтобы как-то притерпеться. Но уж это было
самое поразительное дело...
Шейн не носил револьвера.
В те дни по всей Территории оружие было такой же обыденной вещью, как,
скажем, сапоги или седла. У нас в долине его не часто пускали в ход, ну,
разве чтоб поохотиться при случае. Но оно всегда было тут же, на глазах.
Большинство мужчин просто чувствовали себя полуголыми без револьвера.
Мы, гомстедеры, большей частью предпочитали винтовки или дробовики, когда
надо было пострелять. Револьвер, хлопающий по бедру, - это для фермера
только помеха. Но все же каждый мужчина просто обязан был иметь на себе