"Зинаида Шедогуб. Работа по распределению " - читать интересную книгу автора

меня перебивают:
- Куда торопитесь? Вас же дети не поймут... Идите...
Выхожу из аудитории - ко мне плача бросается Светлана.
- Как обидно, - твердит она. - Я же всё знала...
- Нет, не всё. Ты не знала, что нужно было Орловой. Её можно было
сразить только артистическими способностями, но ничего, - успокаиваю я
подругу. - Покажешь ещё свои знания в далекой сибирской деревне...

Получив диплом, еду домой, в Чёрный Ерик, чтобы отдохнуть перед
поездкой в Чечено-Ингушетию, куда я направлена работать по распределению.
Останавливаю автобус возле хаты, чтобы как-нибудь дотянуть набитые вещами и
книгами чемоданы. Открываю покосившуюся деревянную калитку - ко мне с визгом
бросается пес Моряк, приземистый, неуклюжий коротышка. Изо всех сил виляя
хвостом, он лижет мои руки, лицо, хватает ручку чемодана, словно пытается
мне помочь.
- Эх ты, Серый! - поглаживая серую с проседью шерсть кобелька, шепчу
я. - Рада видеть тебя, псина моя дорогая...
Наконец, втаскиваю вещи в дом. Здесь все по-старому: чисто, просто,
по-мужски неуютно. На кухне, на толстых железных крюках, вбитых в стены,
висят низки тарани, красуются судаки, щуки, сазаны. На огромном кухонном
столе лежит кусок осетра, в стеклянной банке чернеет икра, на блюде -
жареная рыба. Видно, отец ждал меня. Набрасываюсь на еду и, насытившись,
ползу в зал, падаю на старенький диван, машинально беру альбом - на меня
глядит юное лицо моей матери. Буйно вьющиеся светлые волосы. Подкрашенные
фотографом большие малахитовые глаза. Маленький, чуть приплюснутый носик. В
усмешке сжатые тонкие губы.
Сейчас мы ровесницы... Я родилась - мамы не стало... С годами боль не
уменьшилась - стала больше. Читаю здесь же написанные мной стихи в прозе:
Ах, если бы была жива моя мама...
Я бы сказала ей самые ласковые слова,
какие только есть на Земле.
Ах, если бы была жива моя мама...
Я всегда носила в себе эти слова,
но почему-то боялась их произнести,
словно ожидала какую-то важную минуту,
когда их можно было бы сказать,
отдать разом всю мою любовь.
Ах, если бы жива была моя мама...
Но мама умерла, а эти слова
так и застыли на моих устах.
Тяжело их носить, тяжело думать,
что их некому больше сказать.
Ах, если бы была жива моя мама...
- Может, и мне судьба выделит так мало времени, - думаю я. - Сирота.
Брошенная, несчастная...- жалею себя и плачу.

Просыпаюсь от крепкого запаха рыбы: рядом сидит отец и скрюченными от
воды и соли пальцами поправляет на мне одеяло. Приподнимаюсь и душу его в
объятиях. Глажу густо посеребрённые темно-русые кудри и шепчу:
- Здравствуйте, папочка Федечка!