"Владимир Щербаков. Петля Нестерова (Журнал "Вокруг света")" - читать интересную книгу автора

замедлено, наверное, для того, чтобы Копенкин мог уследить за полетом и
перемещением голубой точки.
Треугольник планировал. Навстречу ему, немного сбоку, точка тянула
голубой свой след. Вспыхнул красный пунктир. Он продолжал линию
планирования дельтаплана. Появилась глубина изображения на пластинке. В
том месте, где должны были встретиться голубая линия и красный пунктир,
точку и треугольник разделяла заметная на глаз дистанция.
Яркий треугольник резко рванул вверх. Это был его, Копенкина, первый
маневр. Очень быстро, но все же не мгновенно, голубая точка, вспыхнув,
изменила курс. Ее линия должна была бы прошить треугольник - впечатление
было такое, что он падал в море, как раз туда, где пройдет голубой объект.
Крапинка света вырвалась, показалась над волнами. Но в тот же миг
треугольник, словно необъезженная скаковая лошадь, взбрыкнул и круто пошел
вниз. Второй поворот...
Голубая точка и треугольник встретились близ скалы. Треугольник на
схеме перевернулся, и его смяло о подсвеченный контур скалы.
Начиная с этого момента Копенкин ничего, разумеется, не помнил. Он лишь
следил за цветной схемой. Смятый треугольник сполз в море. Голубая линия,
которую тянула за собой точка, свилась спиралью вокруг него. Вот новое
место встречи - уже под водой, на глубине десяти-двенадцати метров. Круг
белого света... Изображение пропало. Осталась скала, одна скала. И над ней
неспешно полз яркий треугольник. Вот он достиг края пластинки, пластинка
стала совсем слепой. И снова: контур скалы и треугольник близ нее. Он
движется, летит... Решающий момент! Треугольник на схеме продолжает полет!
Без помех. Копенкин осознал это.
Он понял, что произошло событие, на которое надеялся все эти долгие
мгновения. Ему вернули не только жизнь, но и дельтаплан! Он сжимал ручку
управления, проверял на ходу крепление. Все в порядке. Но только в
воздухе, увидев знакомые скалы, он окончательно уверился в том, что это не
сон.
Он летел навстречу морю. Отдалялось, забывалось, тускнело только что
пережитое. Возможно, этого не было. Ничего не было: ни черного мешка, ни
шаров, светящихся жемчужным и красным светом, ни собственных воспоминаний.
Нужно было действовать точно и быстро. У второй скалы отдать ручку
аппарата резко вверх. Дельтаплан поднимет нос рывком. Дожать ручку,
выпрямить ноги и заставить аппарат перевернуться на внешнюю поверхность
крыла. Потом - "сухой лист", скольжение, парение на спине. И еще один
маневр - решающий: пилот снова под крылом.
Схема Копенкина резко отличалась от той, которую только что нарисовал
инопланетный космический мозг, но, несмотря ни на что, она по-прежнему не
отличалась от петли Нестерова.


Как много лазури и света вокруг... Словно давняя детская мечта о
просторе стала явью. Далеко-далеко простерлось море, непроницаемая у
горизонта вода сменилась полупрозрачной, ближе к берегу темная рябь была
как легкий налет из голубой эмали. А главное - дыхание ветра. Музыка
ветра, едва слышная, волнующая. Ей подчинялись струи морских течений,
серо-зеленые выцветшие травы в степи за спиной Копенкина, справа и слева
от него. Корявое дерево на белых камнях скалы, старое и уродливое,