"Александр Щербаков. Пах антилопы (повесть)" - читать интересную книгу автора

- Может, чаю? - Было немного совестно, что я поначалу сухо принял
столь полезного человека, а то бы я их, конечно, задерживать не стал и
сразу сел творить. Кожамкулов как будто читал мои мысли. Он отрицательно
повел головой и поднялся со стула. Ваганетов же, напротив, идеей чая
вдохновился:

- Талгат Ниматович, куда спешим-то? На чай мы с вами, чай, заработали.

Нельзя было не восхититься его лексической виртуозностью, однако
намек, высунувший мордочку из этой фразы, меня слегка напугал. Можно было и
так его понять, что с переводчиком должен расплачиваться я, а не Эльвира.
Сразу в голове завертелась разная шкурная арифметика, и чуткий казах,
понятное дело, вскипел. Полоснув нас из своих смотровых щелей узким пучком
ненависти, он, не разжимая зубов, прохрипел:

- Не мы, ты заработал! Ты, Ваганетов! Кожамкулова здесь не было!

В сухих и маленьких всегда много страсти. Метнув молнию в Ваганетова,
переводчик не прямо, а по какой-то яростной ломаной ринулся к двери, но
покинуть комнату не смог. Его остановила хозяйка дома, которая в этот
момент, открыв из коридора ногой дверь, вплыла в комнату с подносом,
украшенным бутылкой водки и еще чем-то сопутствующим.

- Направо вторая дверь, верхний выключатель, - проинструктирова ла она
Кожамкулова чисто автоматически, потому что у нас в квартире по типу двери
нельзя определить тип помещения.

Гость застыл, не зная, как реагировать, и гнев, который промедления не
терпит, от него отлетел.

- Хи-хи, - запел кто-то тенорком внутри его сухонькой фигурки, -
хи-хи-хи.

Звук быстро достиг такого уровня, что увлек за собой все тело.
Последним к общему веселью присоединилось лицо - оно вдруг, как река, разом
вскрылось, обнаружив замечательную искристость. Особенно много света
разбрасывали зубы - ровнехонькие, какие только у тех бывают, кто рос рядом
с лошадьми.

- Талгат Ниматович, ты теперь все тут знаешь, свой человек, - натужно
пошутил Ваганетов. Он ужас как напугался, когда Кожамкулов вспылил. - Счас
хозяйке поможем. - И стал сгребать бумаги со стола. Множественное число
сделало казаха участником уборки, хотя сам он ничего не делал, а продолжал
по инерции смеяться. Даже специально смех продлевал, потому что еще не
решил: дальше обижаться или смилостивиться и сесть за стол. Жена на детях
научилась такие вещи тонко чувствовать.

- Если нетрудно, откройте, пожалуйста, шпроты.