"Александр Щербаков. Скачущий череп (Страшные истории)" - читать интересную книгу автора

Собственно, нечистым местом был не весь переулок, а лишь та часть его,
где когда-то стояла деревенская маслобойка - с огромным деревянным
колесом-приводом, вращаемым лошадьми, с тяжелыми листвяжными пестами для
толчения семени конопли, льна или рыжика, с печью, где в жаровнях томилась
пахучая черная каша; с толстущим бревном давильни, под которым рождалось
когда-то лучшее в округе постное масло... Теперь же маслобойки не было (она
не вписалась в колхозное плановое хозяйство), но из зарослей крапивы и
чертополоха торчали останки ее - осевшие стены, бревно давильни в три
обхвата, просмоленный толстый винт, на котором оно держалось... Эти черные
руины с устойчивым запашком конопляного масла, похоже, стали прибежищем
чертей всех мастей, ибо многие загадочные происшествия случались именно
здесь.
Суеверные люди обходили этот переулок стороной, ночью - тем более,
однако Ванька, как истинный ухарь, пренебрегал дурной славой Маслобойного
переулка и, провожая Стюрку, ходил именно через него - самой удобной и
близкой для его зазнобы дорогой. Проходя мимо маслобойки, он храбрился,
разговаривал нарочито громко и кидал брызгавшие искрами окурки в смолистую
черноту давильни.
Так было несколько раз, и руины маслобойки не ответили на вызов ни
единым звуком, ни единым шевелением. Но однажды в лунную ночь, когда Ванька
вел Стюрку нечистым проулком, не испытывая и капли страха, вдруг навстречу
из темноты маслобойных развалин выкатилась свинья, обежала, постанывая,
притихшую пару и засеменила сзади. Ванька сначала было не обратил на нее
особого внимания (свинья как свинья, деталь привычная в деревенском
пейзаже), но потом стал прикидывать в уме, что на часах уже около двенадцати
и все нормальные свиньи давно заперты в пригонах, да и ненормальные,
бродячие, из тех дворов, где пряслица висят на соплях - на веревочках, тоже,
наверное, уже нашли себе прибежища, устроили гнезда и дрыхнут, высунув
чуткие пятачки. Что помешало этой хавронье последовать примеру своих
товарок? К тому же она вела себя довольно подозрительно. Сперва бежала,
повизгивая, следом за Ванькой, точно за хозяйкой, которая вынесла во двор
ведро с пойлом, потом, нагоняя, стала ширять его в ноги упругим пятаком.
- Усь, подлая, пошла вон! - прикрикнул Ванька, прервав возобновившийся
было разговор с подругой.
Свинья, фыркнув, вроде приотстала немного, но вскоре снова догнала
ухажера и снова ширнула его носом в ботинок. Ванька развернулся и хотел было
пнуть привязчивую скотинку, но только дрыгнул в воздухе ногой - свинья ловко
увернулась от пинка и грозно хрюкнула, раскрыв зубастую пасть. Так, то
нагоняя, то отставая, добежала она до самых Стюркиных ворот. А когда Ванька,
прощаясь, хотел было, как обычно, приобнять и поцеловать Стюрку, свинья
пронзительно и недовольно завизжала, крутясь подле влюбленных, и у них,
немало смущенных этим визгом, согласного поцелуя не получилось. Ванька
только мазнул губами по Стюркиной щеке, она как-то втянула голову в плечи,
точно выражая недоумение, и, даже не сказав "До свидания", юркнула в калитку
ограды. Кольцо звякнуло, туфли простучали по плашке, по ступенькам крыльца,
и все смолкло.
Ванька, раздосадованный испорченным прощанием, хотел было наказать
надоедливую хавронью, однако, обернувшись, нигде ее не увидел. Ее уже и след
простыл. Она будто растворилась в одночасье в жидком лунном свете. Это тоже
показалось Ваньке подозрительным. Но еще более смутило его, что и на