"Александр Щербаков. Скачущий череп (Страшные истории)" - читать интересную книгу автора

торчавший у дороги при свороте с тракта на мельницу. Я огляделся, и хотя
маяка не увидел, скрытого за лесом, но все равно весь мир передо мной вдруг
снова обрел знакомые очертания, все в нем вернулось на свои привычные места.
Вот мельница, вот Мельничный косогор, там - маяк, здесь - лес, а туда - наша
пашня. Словно бы меня, перевернутого вниз головой, снова поставили на ноги,
и я бодро затопал по хребтику косогора, чтобы обогнуть перелесок и выйти к
нашей загонке, к трактору.
Когда лес кончился и передо мной открылось поле, тьма уже заметно
рассеялась, и я довольно четко увидел наш колесник. Он стоял на том же
месте, без всяких признаков жизни. Мотор молчал. Фары не горели, не светился
и факел, который собирался разжечь Антошка Пожарник, да и самого тракториста
тоже не было видно. "Наверное, ищет меня", - подумал я, прибавляя шагу. Идти
по гребнистой влажной пахоте было нелегко, разбухшие сапоги вязко утопали в
ней, ныла в плече оттянутая ведром рука, но я, обрадованный освобождением из
плена нечистой силы, не замечал усталости и боли.
Антошку я нашел спящим на площадке колесника. Свернувшись калачиком под
сиденьем, Пожарник сладко похрапывал, в очередной раз оправдывая свое
прозвище. Но едва я поставил ведро на землю, он проснулся от звяка дужки,
вскочил и присел на покатое крыло, стал протирать глаза и зябко ежиться.
- Нашелся? А я уж давно подтянул ремень у вентилятора, сел покурить да
вот закемарил. Где ж тебя черти носили?
- А ты откуда знаешь? - невольно воскликнул я, приняв было расхожее
присловье за Антошкину прозорливость.
- Чего это я знаю? - зевнул Антошка. - Воды-то хоть принес?
Пришлось рассказать ему о всех моих невероятных приключениях. Антошка
выслушал снисходительно и заметил с усмешкой:
- Ну-ну, если не врешь, так сказка. Хотя нынче всякое возможно.
Купальские ночи идут, черт на черте сидит и чертом погоняет... Однако -
заливай трактор да поедем. А то уж светать начинает, а мы напахали - быку
лечь и хвост вытянуть некуда. По коням!


Оборотень

То, что в прудах и озерах живут водяные и русалки, в лесах лешие, а в
подпольях домов - домовые, было известно каждому и воспринималось вполне
естественно, как само собой разумеющееся. Другое дело - появление в деревне
оборотня. Это уже нечто из ряда вон выходящее, воистину - таинственное и
внушающее страх. Самому мне, правда, видеть оборотней в их новоявленном или
некоем промежуточном облике, кажется, не приходилось. Но я знал старушонку
Бобриху, про которую говорили, что она будто бы время от времени
превращалась в свинью. Бобриха была травницей, знахаркой, ворожейкой,
владела столоверчением и знала множество заговоров и наговоров, как
добродетельных, приносящих людям пользу, так и злокозненных, сеющих вред и
опустошение. Творя добро, она, например, могла заговорить кровь - и рана,
даже самая опасная, тотчас переставала кровоточить и вскоре затягивалась,
заживала. Притом она заговаривала кровь не только человеку, но и животине.
Тут ее знахарство было просто фантастическим, сверхчеловеческим.
Как-то монтеры меняли телеграфные столбы в деревне. У дороги валялись
перепутанные провода. Ехал улицей горючевоз Макар Кощеев на кобыле. За