"Александр Щербаков. Рабочий день (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

большой округлый валун метрах в десяти выше по течению. Валун дрожал под ее
напором. Лапин понял, что валуну там долго не простоять, и вытянул вперед
руку. Всего каких-нибудь двести лет, и валун, уменьшившись на треть,
подкатился и с кряхтеньем лег на подставленную ладонь. Лапин засмеялся и
начал расти. Он рос и рос, он превратился в каменную стену, преградившую
поток, но река росла тоже. Она все так же давила ему на грудь, широко
разливаясь зеркально гладким озером, в котором отражались все те же розовые
рассветные облачка.
Вода одолевала, и Лапин высоко подпрыгнул, затрепетал синичьими
крылышками и освободил ей дорогу. Озеро от неожиданности помешкало, все
вдруг дрогнуло и отчаянно рухнуло вниз по ущелью, выламывая кедры и круша
выступы скал. Лапин, затейливо кувыркаясь, полетел над пенным гребнем
водяного обвала и - стал плотиной. Вода с разбегу ударила в него,
закружилась, запенилась, затопталась на месте и, скручиваясь на бесшумно
вращающихся лопастях турбин, понеслась сквозь него десятью ровными тугими
струями.
С гребня плотины было видно, как далеко-далеко, вниз по течению реки,
горная долина распахивается в степь. Лапину захотелось, чтобы степь была
покрыта садами, А сам он осторожно выскользнул из плотины и стал яблоком.
Тяжелым, крепким, с десятью коричневыми зернышками. Его покачивал ветер, а
там, вдали, за горами, разворачивалось утро. Полнеба охватила заря, и
розовые облачка откатывались от надвигающейся волны солнечного света. Они
были высоко-высоко - и Лапин стал облаком. Прямо в глаза ему засияло только
что поднявшееся солнце. Оно не слепило, оно только поддерживало Лапина на
кончиках своих лучей.
Перевернувшись в воздухе, Лапин увидел на западе город, взмахнул
руками и понесся к нему. Город еще спал, на улицах не было ни души. Лапин
пересек все пространство над городом с юго-востока на север, описал широкую
великолепную дугу, снизился, влетел в открытое окно, выбросил руки вперед,
погасил скорость в двойном сальто и стал точно на свой любимый фиолетовый
квадратик на ковре.
Жени в комнате не было. Лапин прошел в душевую и включил душ. Он
смывал с ног присохшие травинки, серые пятна цемента, слюдяные чешуйки
песчаника. И постепенно и плавно возвращался в реальный мир.
Одевшись, он открыл дверь и вышел в комнату. Женя стояла у темного
окна и глядела на улицу. Лапин подошел к ней сзади, обнял, прижался,
поцеловал за ухом.
- Доброе утро, Женя.
- Доброе утро.
Женя откинула голову и коснулась губами щеки Лапина.
Там, далеко внизу, по заснеженной улице, освещенной кругами синеватого
света, шли люди, очень много людей. Из подъездов, из переулков выходили все
новые и новые, собирались в общую тихую реку, поглощаемую открытым сияющим
зевом подземного вестибюля метро.
Тысячу раз Лапин видел эту картину. Чтобы увидеть ее, не надо было
смотреть в окно - достаточно было просто вспомнить. Лапин вспомнил. Но это
громадное безостановочное движение в одну сторону не подавило его, как
обычно. В его душе царил мир, только что всевластно созданный им, только
что радостно и безоглядно пережитый.
- Женьк! Нынче здорово получилось! Вот увидишь, сегодня будет терфакт!