"Александр Щербаков. Кукушонок (Авт.сб. "Змий")" - читать интересную книгу автора

разве есть место, куда Мазепп не войдет в свой полный размер? Гляди!
В кулаке неведомо откуда оказалась бутылка. Кулак напрягся - бутылка
хрустнула.
- Во! Видал?
Старый школярский фокус. Между бутылкой и ладонью закладывается камушек
острым ребром к стеклу.
- Я тоже так умею. У тебя еще бутылка есть?
- Есть. У меня для тебя все есть. Каждая десятая бутылка мира - твоя.
По уговору. Но об этом после.
- Не сори битым стеклом на пляже, не будь свиньей. Подними и отнеси в
мусорный бак.
- Для этого у меня есть мартыхан. Но, чтоб ты знал, как я тебя лю...
Вот! Для друга, для дела Макс-Йозепп сделает все!.. Он трудящий человек,
он не белоручка... Трудящему человеку никакой труд не в обиду... Хоть там,
хоть тут, хоть где...
Пока он, булькая речами, собирал осколки и ходил к мусорному баку, я
мучительно соображал, как мне себя вести и что все это значит. И ничего
толкового не сообразил.
- Порядок! Порядок у Макса-Йозеппа. Всегда был, всегда есть, всегда
будет. Сейчас Макс-Йозепп макнется в это сусло, раз уж выпал ему такой
"дженерал", а потом мы с тобой поедем и я покажу тебе одну штуку. Идет?
- Пошел к черту!
- Непременно пойду. Все мы пойдем. Все мы грешники, и Макс-Йозепп тоже
грешник. Но он желает быть настоящим грешником, чтоб и в пекле его
уважали. Едем, светик, - не пожалеешь. Ты втравил Макса-Йозеппа в эту
историю, без тебя он ее не расхлебает. Помоги. Ты должен. Как между
честными людьми.
- Мазепп, я инвалид. Понимаешь? Инвалид. Кто бы мне помог!
- Знаю. Я все про тебя знаю. Я знаю про тебя больше, чем ты сам. Чтоб
ты не сомневался, я тебе скажу. Дурацкая конюшня, где ты сшиваешься, давно
бы прахом пошла, если бы не деньги Макса-Йозеппа. Я тебя не трогал, я
платил и не возражал. Но приперло, и ты мне понадобился, ты, только ты и
больше никто на свете. И придумал Макс-Йозепп, как весело устроить нашу
встречу - организовал увод лошадки, при которой ты хлопотал. Он думал, ты
поедешь за ней хоть на край света и там мы встретимся. И мне так было бы
удобней, и ты бы развеселился, как я вручил бы тебе лошадку, и все пошло
бы ах как славно. А ты не поехал. И вот я к тебе с повинной. Захочешь -
бери свою четвероногую обратным рейсом. Но прежде выслушай Макса-Йозеппа
там, где ему удобно. Солома, а?
- Слушай, Мазепп! Ты... ты не имел права! Кто тебя просил печься обо
мне! Я тебе не игрушка! Я...
- Пустые твои слова. Макс-Йозепп их не слышит. Всякий человек имеет
право печься о другом. Я не играл с тобой. Ты хотел своих лошадей - ты их
имел. Ты не любишь Макса-Йозеппа - не люби. Но я прошу помощи. Помоги
трудящему человеку и езжай обратно к своим скотам, если скоты тебе милей.
Хотя тут ты идешь против Бога. Богу было скучно со скотами, и он выдумал
людей. Тебя, меня и других. Идти от людей к скотам значит идти против
Бога, это говорит тебе трудящий человек. Он ничего не украл, он все добыл
сам. И если ты не поможешь ему, ты будешь неправ. Думай, а я пошел.
Он купался. Эта рыхлая туша была нелепа и в воде. Он не умел купаться.