"Андрей Щупов. Выше крыши " - читать интересную книгу автора

грудью. Ребенок звучно причмокивал, выдавливал молоко кукольными ручонками.
Оба казались одинаково пропыленными, загорелыми до какой-то нездоровой
обугленности. Мадонна с младенцем в сегодняшних реалиях.
Углядев мои новорусские причиндалы, женщина тут же протянула древесного
цвета ладонь. Смутившись, я пошарил в карманах, ссыпал ей всю наличную
мелочь. Она что-то сказала по-своему - не то благодарила, не то ругала за
скупость.
Впереди, словно часовые на посту, сидели другие таджички с детьми, и,
стыдливо свернув с тротуара, я двинулся прямиком через заросли кустарника.
Миновав пустошь, лихим прыжком одолел заполненную глинистым варевом траншею,
с осторожностью ступающего по минному полю одолел закуток между жестяными
гаражами. При этом я внимательно поглядывал вокруг. Судя по всему, видимой
опасности не наблюдалось, и, по диагонали перебежав дворик, я остановился
возле пятиэтажки, в которой творил мой Курочкин.
Окрестности по-прежнему не внушали тревоги, но именно это и беспокоило.
Никаких тебе отдыхающих на скамейках, никаких машин с тонированными
стеклами. Только детки, возящиеся в песочнице, да небритый дворник, звучно
набивающий метлу на древко. Свой инструмент властитель улиц подготавливал с
неспешной обстоятельностью, и я его понимал. Работа предстояла опасная, -
под ногами похрустывал не снежок, а шприцы. Хотя и "снежком" сегодняшнее
поколение именовало уже иные вещи. Дурь, космос, колеса, баян... Я невольно
подумал о том, сколько еще нормальных слов будет заражено виртуальным
гриппом. Вроде того же разнесчастного козла, который, сам того не ведая, из
гордого прыгучего животного превратился в ругательство номер один.
Из чужого окна долетел знакомый мотивчик. "Тили-тили бом" - та самая
мелодия, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор. Изначально мелодию сочинил
Муркин и назвал ее "Дили-дили дон"", но песня отчего-то не пошла. Пару раз
мелькнула на радио и пропала. Зато Витя Курочкин бережливо подобрал ее,
изменил название, обкатал на своих синтезаторах и перезаписал с другим
певцом. В итоге песня стала шлягером, а Витя Курочкин заработал приличную
сумму. И все бы ничего, но Муркин решил, что это несправедливо. К Курочкину
нагрянули гости с предложением поделиться, Витя бросился за помощью ко мне.
Когда-то мы учились в одном классе, а потому отказать я не смог...
Перед тем, как войти в подъезд, я поправил на себе пиджак, глядя в
радужную лужицу, позадиристей взъерошил на голове ежик волос. Я ни на минуту
не забывал, что переговоры предстоят сложные, и как поведут себя парни, что
заявятся к Курочкину в гости, предсказать было невозможно.
Я уже протягивал к домофону руку, когда дверь сама собой распахнулась,
и призраками ниньдзя из нее посыпались люди в масках. Без автоматов, зато с
разрядниками марки "Скорпион".
- Лежать, патиссон!
- В чем дело?
- Мордой в грязь, урод!
Их было больше, и я бы, пожалуй, лег, но очень уж обиделся на "урода".
У каждого из нас свой тайный бзик, и есть, конечно, на что оскорбиться
нашему брату коротышке. А потому, пригнувшись, я пинком подсек ногу
обидчика, в развороте выбил приближающийся к груди разрядник. Чей-то кулак
ракетой полетел к лицу, но я рывком уклонился. Вместо лица кулак повредил
плечо. По всем приметам каша заваривалась опасная, но чем я, в сущности,
рисковал? Ребра без того ныли, а колени болели, так что терять было нечего.