"Андрей Щупов. Цветок" - читать интересную книгу автора

себе пылкую слепоту. И этот его ЗОВ она, конечно же, учуяла.
Правда, несколько по-своему. Всякий раз, когда ЭТО
приближалось, он спешил к ней, цепляясь, как утопающий
цепляется за буек. Он словно от чего-то убегал. Разгадать - от
чего - она поставила себе задачей. А пока с покорностью
сбрасывала с себя халатик, позволяя перепуганному ребенку из
подвальной темноты вынырнуть в свет. Впрочем, он не слишком
боялся. Страх его был особого рода. Он не впадал в панику,
вполне сознательно лишая себя той пограничной минуты, когда
человеческое в нем пасовало, поднимая руки, переходя в
состояние, названия которого он не знал. Так тучные люди
лишают себя десерта. Сладкое манит их, но пугают последствия.
- Если когда-нибудь решишь, что можно, расскажи мне обо
всем, хорошо? - ладонь Вероники гладила его пылающий лоб.
Мысленно взвесив фразы, с которыми он мог обратиться к
ней, Марк решил, что откровение станет ошибкой. Его попросту
не поймут, а, не поняв, украдкой будут листать медицинские
справочники, советоваться за спиной с психиатрами. Собственно
говоря, от него могли и убежать, а этого Марк тоже не хотел.
Вероника была ему нужна. Возможно, она ему даже нравилась.
Марк действительно не хотел, чтобы Вероника последовала
примеру предшественницы.

***

Еще недавно тротуары безостановочно пузырили, и дождь
сменялся новым дождем, в свою очередь отступая в сторону и
собираясь с силами. Руками, облаченными в темные, мохнатые
рукавицы, гроза комкала и перемешивала небеса, словно готовя к
выпечке тесто. Разбухая на мутных дрожжах, высота бурлила,
опускаясь ниже и ниже.
Все прекратилось неожиданно и враз. Влага иссякла, некто,
должно быть, смахивающий на добродушного садовника, опрыскал
свод голубой кислотой, смыв ржавь и копоть от ударов молнией.
Платой ему послужило тепло. Улицы подморозило, и внезапно
обнаружилось, что по лужам можно шагать без риска замочить
ноги.
Это произошло в первый из выходных - в субботу. День был
светел и чист, как лист бумаги. Внешняя чистота заражала, и
вдвоем с Вероникой они затеяли генеральную уборку. Само собой
вышло так, что после уборки пошел ремонт разных мелочей, как
то - шпатлевка щелей в дверном косяке, подклейка обносившихся
обоев, укрепление ревматически поскрипывающих конечностей
стола. Время за суетой бежало стремительной многоножкой, и
лишь, случайно оглянувшись, Марк обнаружил вдруг, что за окном
уже вечер, и что голубизна неба давно сменилась предсумеречным
трауром. И тотчас пришло ощущение запоздалой усталости. Руки
сами собой опустились, он решил, что на сегодня хватит.
Поправив сложенные стопкой книги, Марк молча полюбовался.
Мебель молодцевато поблескивала, пыль, паутина, носки, которые