"Андрей Щупов. Ваше слово, мсье комиссар!" - читать интересную книгу автора

глаза пристально следили за человеком, мускулистые лапы с грязноватого
цвета перепонками между вытянутыми пальцами готовы были в любой момент
взметнуть складчатое тело в высоту. Принюхавшись, Монг изумленно осознал,
что явственно чует и запах земноводного. Нечто кисловато-болотное - с
ряской и чем-то еще замешанным на воде и давленных насекомых. Огромная
пасть лягушки чуть приоткрылась, и Монг ожил. Вероятно, лягушка не могла
всерьез угрожать ему, но медленно шаг за шагом комиссар стал отступать в
тень цветов. Когда стена зарослей скрыла земноводное из виду, он утер
взмокшее лицо и улыбнулся дрожащими губами. Подумать только, - он
испугался обыкновенной лягушки! А ведь кроме них здесь есть еще птицы и
мыши, змеи, пауки, ящеры! Одна "черная вдова" чего стоит! Если яда ее
хватает взрослому человеку, то что уж говорить о нем...
Мозг по-прежнему отказывался воспринимать окружающее трезво и
спокойно. Да и о каком спокойствии могла идти речь? Слишком уж
стремительно происходило его жутковатое перевоплощение. Это можно было
сравнить лишь со страшным сном, болезненным бредом, галлюцинациями,
навеянными переизбытком опиумной отравы. Помотав головой, комиссар впервые
подумал о том, что, возможно, мгновенная смерть от пули или того же
падения была бы для него предпочтительнее. Гигантские цветы, лягушка - все
это являлось только прелюдией. Не превратятся ли его последние шесть-семь
часов в мучительную агонию?
Ойкнув, он отскочил в сторону. Жук, размерами напоминающий крупную
черепаху, чуть было не сомкнул на его ступне клешнястые челюсти. На
пораненной лодыжке алыми каплями выступила кровь. В ярости занеся кулак,
Монг шагнул к жуку и остановился. Он всерьез усомнился, а будет ли толк в
его атаке. Панцирный щит насекомого выглядел достаточно прочно.
Поколебавшись, Монг подхватил с земли сучок и с силой ткнул в усаженную
двойными челюстями голову. После второго толчка насекомое опрокинулось на
спину и заегозило в воздухе мохнатыми лапками. Оно тщетно пыталось
вернуться в исходное положение. Ощутив некую тень удовлетворения, комиссар
продолжил путь. Увы, с каждой минутой мир видоизменялся, а он продолжал
"таять". Шаги превращались в шажочки, а расстояние удлинялось. В отношении
размеров он окончательно запутался. Пространство, в котором он разгуливал,
было настолько чужим, что оценивать затянувшиеся перемены становилось
сложнее и сложнее.
Вооружившись обугленной спичкой, Монг шагал по бугристой почве,
словно старец-бродяга, опирающийся на клюку, задирая голову на шумливых
пчел, с опаской наблюдая за семенящими взад и вперед муравьями. Вероятно,
осторожничать не имело смысла. Что в сущности значили для него - эти
жалкие несколько часов? Однако комиссар продолжал тщательно взвешивать
меру риска, держась постоянно наготове, вглядываясь в цветочные джунгли с
напряжением первопроходца. Инстинкт самосохранения оказался сильнее
разума, и, когда, подминая высокие травы, совсем близко от него тяжелым
динозавром протопал полосатый кот, Монг во всю прыть метнулся в густые
заросли. Природа брала свое. Не взирая ни на что, он хотел жить. Шесть
часов или чуть меньше, но жить! И гибель в пасти беспородного кота ничуть
его не прельщала.
Он успел вовремя. Кот все-таки заметил его, и едва человек влетел в
узкую щель меж каменных плит фундамента, как сильная когтистая лапа
скребнула по камням в шаге от его ног. Фыркающее дыхание взметнуло пыль,