"Андрей Щупов. Похитители" - читать интересную книгу автора

одолжить.
- Не понимаю вас,- он поправил на шее галстук и ладонью нервно провел
по безукоризненно уложенным волосам.
- Да не волнуйтесь вы так. Было бы с чего. Вы ведь совершенно точно
высказались насчет живых людей, но все же - кое-что имею вам возразить.
- Что-что вы имеете?
Игнорируя его ернические интонации, я выставил пятерню и еще три
пальца.
- Пока их только восемь. Четыре плюс четыре и девять минус один.
Может быть, не очень убедительно, потому как почти в миллиард раз меньше
населения Земли. И все же это аргумент. И боюсь, он запросто перевесит всю
вашу убежденность.
Я таки допек главного диспетчера. Мне пришлось вскочить, иначе я
просто не успел бы его подхватить. Этот упрямец оказался туговат на ухо.
Он не внял моему совету насчет обморока, и, особенно не церемонясь, я
привалил его к спинке кресла и вылил на его прическу половину воды из
графина. Оплеухи и нашатырь не понадобились. Захлопав глазами, он пошарил
руками по груди и беспомощно произнес:
- Вода?..
Я хотел сказать "компот", но он бы наверняка не понял меня. Юмору я
предпочел правду:
- Она самая, дружище,- я подмигнул лежащему.- Вы чуть было не
утонули, но, к счастью, поблизости оказался я. А вот и медаль за спасение
утопающих,- я снова показал ему жетон. Ему пришлось вспомнить все. Вид
жетона порой действует отрезвляюще. Предусмотрительно я пощупал чиновничью
кисть. Она была теплой, как и положено, пульс не вызывал нареканий. Сердце
главного администратора не собиралось отлынивать от работы.
- Одна маленькая просьба: во время нашей работы воздержитесь от
повторных обмороков. Воды в графине было ровно на один раз.
Он пообещал. А через пять минут мы уже погружались в рутину
диспетчерской деятельности. Для начала мне терпеливо объяснили принцип
репликации, которого я снова не понял. Затем познакомили с основными
зонами Знойного, с сетью репликационных кабин и электронным управлением
всем этим хозяйством. Я гуттаперчиво кивал, мотая на ус и по мере сил
пытаясь просеивать информацию сквозь ветхое ситечко своего разума. Толик,
так звали диспетчера, отныне не скрывал ничего. Он явно преобразился к
лучшему, и даже его всклоченные, непросохшие волосы вызывали во мне самый
теплый отклик. В разгар нашей лекции в кабинет сунулся было старичок с
бородой и дипломатом, но Толик немедленно назвал его "молодым человеком" и
вполне интеллигентно выпроводил за дверь. Стоило ему вернуться ко мне, и
тон его чудесным образом изменился. Людям нельзя быть главными - вот что я
уяснил в процессе этой беседы. Уже хотя бы потому, что это неестественно,
а неестественно потому, что это неправда. Главных нет, так как нет
неглавных. Все люди - братья. Чуть реже - сестры. И можно делить их по
таланту, по уму, по энергетике, но о главенстве лучше забыть с самого
начала. В качестве "брата", на мой взгляд, Толик несомненно выигрывал. Он
был бледен, мягок и разговорчив. Мои вопросы заставляли его вполне
по-человечески хмуриться, а шутки вызывали задорный смех. В общем на
господина Павлова, здешнего уникума и акселерата, работающего
непосредственно с программами декодера, мы вышли в каких-нибудь полчаса.