"Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)" - читать интересную книгу автора (Роулинг Джоан)

Глава 31 СОВы

Эйфория Рона после выигрыша Кубка по Квиддичу продолжалась почти весь следующий день. Он снова и снова хотел разбирать матч, и никто из друзей не желал возвращать Рона к суровой действительности.

Поэтому Гарри и Гермиона никак не могли заставить его выслушать историю про Граупа. Они повторили свою попытку под буком около озера, где их не могли подслушать, как, например, в гостиной Гриффиндора. Поначалу Рону не особенно понравилась эта идея: в гостиной он наслаждался ласковыми хлопками по спине от каждого гриффиндорца, проходящего мимо его стула, не говоря уже о брошенных фразах типа "Уизли — НАШ господин", но через некоторое время он сдался, заметив, что свежий воздух ему не помешает.

Они разложили свой книжки в тени бука и расселись, а Рон в тысячный раз упрямо рассказывал им о своем первом отбитом мяче.

— Ну, я же тогда пропустил мяч Девиса, так что чувствовал себя побежденным, но когда Бредли проявился из воздуха, я подумал — ты можешь это сделать! У меня была секунда, чтобы решить, куда полететь, ну вы понимаете, казалось, что он прицеливался на правое кольцо — правое от меня, конечно, левое от него — но я почувствовал, что он притворяется, и совершил обманный маневр, и… ну, вы видели, что случилось, — закончил он, откидывая назад волосы (что было совсем необязательно), как будто бы он так выглядел мужественнее, и взглянул группу сидящих неподалеку сплетников из Хаффлпафа. — А через пять минут Чемберс подлетел ко мне… Что такое? возмутился Рон, увидев лицо Гарри. — Почему ты ухмыляешься?

— Нет, я не ухмыляюсь, — Гарри опустил голову в записки по Трансфигурации, стараясь взять себя в руки — он поймал себя на том, что еще один игрок гриффиндорской команды так же сидел под этим деревом, приводя в беспорядок свои волосы. — Я рад, что мы выиграли. Вот и все.

— Ага, — протянул Рон, — мы выиграли. Ты видел лицо Чанг, когда Джинни выхватила проныру прямо у нее из под носа?

— Я думаю, она плакала, не так ли? — с горечью в голосе спросил Гарри.

— Ну, да, потеряла самообладание, — нахмурился Рон. — Но как она кинула свою метлу, когда села на землю!

— Эээ, — Гарри не знал, что сказать.

— По правде говоря… нет, Рон, — Гермиона глубоко вздохнула, отложила книжку и, извиняясь, посмотрела на него. — Я и Гарри видели только первый гол Девиса.

Аккуратно разбросанные волосы Рона расправились в разочаровании.

— Вы не смотрели? — слабо спросил он, смотря то на одного, то на другого. — Вы не видели, как я отбивал мячи?

— Ну… нет, — Гермиона умиротворяюще протянула ему руку, — Но Рон, нам надо было идти, нам действительно надо было!

— Да? — Рон покраснел. — И зачем?

— Это все Хагрид, — отозвался Гарри. — Он решил рассказать нам, почему на нем была такая куча ран и царапин после того, как вернулся от гигантов. Он попросил нас пойти с ним в Лес, у нас не было выбора, ты ж его знаешь. Так или иначе…

Он рассказал за несколько минут всю историю, и негодование на лице Рона заменилось полным скептицизмом.

— Он притащил с собой одного и спрятал его в лесу?

— Ага, — мрачно ответил Гарри.

— Нет, — все еще не мог поверить Рон. — Нет, он не мог.

— Вообще-то, смог, — отчеканила Гермиона. — Грауп — 16-футовый гигант, обожает рвать 20-футовые сосны и зовет меня, — она фыркнула, — «Герми».

Рон нервно рассмеялся.

— И Хагрид хочет, чтобы мы…?

— … учили его английскому языку, н-да, — проговорил Гарри.

— У него крыша поехала, — уверенно сказал Рон.

— Ага, — раздраженно согласилась Гермиона, перелистывая "Трансфигурация. Средний уровень" и рассматривая рисунки, наглядно показывающих как сова плавно трансформируется в концертный бинокль. — Я начинаю думать, что так и есть. Но, к сожалению, я и Гарри дали слово…

— Ну и нарушьте его, делов-то, — жестко отрезал Рон. — Я имею в виду… ну вспомните, у нас впереди экзамены, а мы повторили вот… - он поднял свою руку, показывая им крошечный зазор между большим и указательным пальцем, — …столько, вам что, заняться больше нечем? И вообще… помните Норберта? А Арагога? Было ли вам хоть когда-то хорошо от встреч с дружками-монстрами Хагрида?

— Я знаю… но просто мы уже пообещали… — тихо сказала Гермиона.

Рон взволнованно пригладил волосы.

— Ну, — вздохнул он, — Хагрида же еще не уволили, не так ли? Он уже продержался довольно долго, может, он дотерпит до конца четверти и нам даже не придется приближаться к Граупу?

Замок, как новенький, сиял в свете солнца; безоблачное небо улыбалось само себе в отражении слабо искрящегося озера, темно-зеленые луга покачивались от легкого ветерка. Только что наступил июнь, но для пятикурсников это означало лишь одно: надвигались экзамены СОВ.

Учителя больше не задавали им домашнее задания, уроки были посвящены повторению тем, которые, по мнению учителей, могли появится на экзаменах. Целеустремленная, лихорадочная атмосфера выпихнула все, кроме СОВ, из головы Гарри, хотя иногда он на Зельевареньи и задавался вопросом, просил ли Люпин Снейпа продолжать уроки.

Очищения. Если он таки попросил, то Снейп проигнорировал Люпина так же, как он игнорировал и Гарри. В принципе, он был не против, потому что и без дополнительных уроков со Снейпом его день был расписан по минутам. К большому облегчению, Гермиона тоже не поднимала этот вопрос, так как была слишком занята.

Она все время что-то бормотала себе под нос и за все это время даже не связала ни одной вещицы для эльфов.

Гермиона была не единственной, кто вел себя странно перед СОВ. Эрни Макмиллиан умудрился достать всех своих знакомых, допрашивая о методах подготовки.

— Сколько часов вы учитесь в день? — спросил он Гарри и Рона, когда они выстроились в шеренгу перед Травологией с маниакальным блеском в глазах.

— Я не знаю, — ответил Рон, — несколько.

— Меньше или больше чем 8?

— Меньше, я думаю, — заволновался Рон.

— А я 8, - выдохнул Эрни. — Восемь или девять. Перед завтраком я всегда выкраиваю часок. 8 — это среднее. Я могу и 10 в выходной. В понедельник я проучился 9 с половиной. Во вторник уже не так хорошо — 7 с четвертью, а в среду…

Гарри был очень благодарен Профессору Спраут, когда она пригласила их в свою теплицу, и Эрни вынужден был закончить свой отчет.

В то же время, Драко Малфой нашел другие методы распространения паники.

— Конечно, это не зависит от того, что ты знаешь, — говорил он Креббу и Гойлу около кабинета Зельеваренья за несколько дней до начала экзаменов, — это зависит от того, кого ты знаешь. Батя в хороших отношениях с главой Магических.

Экзаменационных Властей — старухой Гризельдой Марчбланкс, — мы были у нее на ужине, и все такое.

— Вы думаете, это правда? — тревожно зашептала Гермиона.

— Даже, если и так, мы ничего не можем сделать, — мрачно ответил Рон.

— Я не думаю, что это правда, — отозвался позади Невилл, — потому что Гризельда Марчбланкс — подруга моей бабули, и она никогда не упоминала Малфоев.

— И как она? — тут же спросила Гермиона. — Строгая?

— На бабулю похожа, — обречено ответил Невилл.

— Но раз ты ее знаешь, то твои шансы повышаются, верно? — ободряюще сказал ему Рон.

— Вряд ли, — грустно продолжил Невилл, — бабуля всегда говорит Профессору.

Марчбланкс, что я не так хорош, как папа… ну… вы ее видели в больнице Святого Мунга.

Невилл уставился на пол. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, не зная, что сказать. Впервые Невилл вспомнил их встречу в больнице волшебников.

В то же время, черный рынок зелий для улучшения концентрации, умственного мышления и знаний процветал среди пяти — и семикурсников. Гарри и Рон соблазнились бутылкой Мозгового Эликсира Баруффио от семикурсника из Рафенкло Эдди Кармайкла. Тот клялся, что в том, что он получил 9 «Выдающихся» СОВ прошлым летом, заслуга Эликсира и предлагал пинту за 12 галлеонов. Рон уверял Гарри, что возместит ему убытки, когда закончит Хогвартс и получит работу. Но сделку сорвала Гермиона, конфисковав бутылку, и вылив содержимое в туалет.

— Гермиона, мы хотели это купить! — закричал Рон.

— Не будь дураком, — рявкнула она. — Ты мог бы с таким же успехом воспользоваться размолотым когтем дракона Гарольда Дингла.

— У Дингла есть размолотый коготь дракона? — заинтересовался Рон.

— Больше нет, — отрезала Гермиона. — Я его тоже конфисковала. Эти вещи не работают, пойми!

— Коготь дракона точно работает! — воскликнул Рон. — Это невероятное вещество, оно возбуждает мозговые клетки, ты все выучиваешь всего за несколько часов! Гермиона, дай мне немного, это же не навредит мне.

— Как сказать… - нахмурилась Гермиона. — Его же делают из какашек Докси.

Эта информация отбила у Гарри и Рона все желание пользоваться мозговыми стимуляторами.

Они получили свое расписание экзаменов СОВ на следующем уроке Трансфигурации.

— Как вы можете заметить, — рассказывала Профессор МакГоннагал классу, когда они списывали даты и время своих экзаменов с доски, — СОВ раскиданы на 2 недели. С утра у вас будет теория, а днем практика. Конечно, практика Астрономии будет ночью. А сейчас я должна вас предупредить, что к вашим экзаменационным тестам применены все возможные антиобманные заклятия. Самоотвечающие пера будут конфискованы в зале экзаменов, так же как и напоминальники, съемные манжеты и самоисправляющиеся чернила. Однако, каждый год, по крайней мере, один студент думает, что он или она может обойти эти правила. Я надеюсь, что в Гриффиндоре такого не будет. Наша новая… директриса, — Профессор МакГоннагал произнесла это имя с таким же выражением лица, с каким Тетя Петуния рассматривала особенно большое пятно грязи, — …попросила Глав Факультетов рассказать своим студентами, что обманщики будут очень строго наказаны.

Профессор МакГоннагал вздохнула, и Гарри увидел, как вздернулись ее ноздри.

— … хотя это не означает, что вы не должны стараться. Вы должны думать о своем будущем.

— Пожалуйста, Профессор, — Гермиона подняла руку, — когда мы узнаем результаты?

— В июле к вам пришлют сову, — ответила Профессор МакГоннагал.

— Отлично, — громко зашептал Дин Томас, — до каникул нам не о чем беспокоиться.

Гарри представил, как будет ждать на Привет Драйв результаты СОВ. Ну хотя бы, грустно подумал он, я получу что-то по почте этим летом.

Первый экзамен, Теория Чар, был назначен на утро в понедельник. В воскресенье.

Гарри согласился протестировать Гермиону, но сразу же об этом пожалел: она нервно выдирала книжку из его рук после каждого вопроса, чтобы проверить, ответила ли она правильно, а в конце концов, она больно ударила его в нос острым краем "Достижения в Чарах".

— Может, ты сама как-нибудь? — жестко спросил он, отдавая ей книгу чуть не плача от боли.

В то же время, Рон читал записи двухлетней давности с пальцами в ушах, его губы беззвучно двигались, Симус Финниган лежал на спине на полу, декламируя понятие "Независимых Чар", пока Дин проверял его по "Стандартной книге заклинаний".

Парвати и Лаванда практиковались в Передвигающих Чарах, заставляя свои пеналы гнаться друг за другом по краю стола.

Ужин был скучным. Гарри и Рон не разговаривали, но ели много, проучившись целый день. Гермиона, однако, продолжала откладывать свою вилку и нож, чтобы нырнуть под стол за сумкой, из которой она доставала очередную книгу, чтобы перечитать про какой-то факт или персонаж. Рон говорил ей, что надо поесть или она не будет спать всю ночь, когда ее вилка опять выпала из ее липких пальцев и с громким звоном ударилась об тарелку.

— О Боже, — слабо произнесла она, посмотрев на Холл, — это они? это экзаменаторы?

Гарри и Рон развернулись на скамейке. Они увидели, как Умбридж проходила сквозь двери в Большой Зал с группой древних волшебников и волшебниц. Умбридж, к радости Гарри, явно нервничала.

— Может, подойдем поближе? — предложил Рон.

Гарри и Гермиона кивнули и они поспешили к двойным дверям Холла, чтобы, переступив порог, медленно пройти мимо экзаменаторов. Гарри догадался, что.

Профессор Марчбланкс это та крошечная сутулая волшебница, с которой так почтительно разговаривала Умбридж. Профессор Марчбланкс вероятно была несколько глуха, так как отвечала Профессору Умбридж очень громко, хотя их разделял всего фут.

— Поездка прошла хорошо, мы проделывали ее уже много раз! нетерпеливо объясняла она. — Мы уже давно ничего не слышали о Профессоре Дамблдоре! — добавила она, осматривая Холл, словно надеясь, что он сейчас выскочит из шкафа для метел. — Вы не знаете, где он?

— Нет, — Умбридж бросила злорадный взгляд на Гарри. Рона и Гермиону, стоявших на нижней ступеньке лестницы, пока Рон притворялся, что завязывает шнурки. — Но я должна сказать, что Министерство Магии очень скоро его словит.

— Я сомневаюсь, — закричала Профессор Марчбланкс, — вы его не найдете, если.

Профессор Дамблдор не хочет быть найденным! А я-то знаю… я сама была его экзаменатором в Трансфигурации и Чарах, когда он проходил СОВы… он делал такие вещи с палочкой, которые я раньше никогда не видела!

— Да…ну… — протянула Профессор Умбридж, пока Гарри, Рон и Гермиона медленно поднимались по лестнице. — Я покажу вам комнату учителей. Я уверена, что вы не откажетесь от чашечки кофе после поездки.

Вечер был не очень веселым. Все старались зубрили, но никто далеко не продвинулся. Гарри рано пошел спать, но лежал с открытыми глазами, как он думал, часами. Он вспомнил его консультацию по будущей работе и яростную речь.

Профессора МакГоннагал, что она поможет ему стать Светлым Борцом даже, если это будет последним, что она сделает в своей жизни. Он жалел, что не готов к экзаменам как следует, и подведет Профессора МакГоннагал. Он знал, что не один так лежит, но все молчали и наконец все, один за другим уснули.

Все пятикурсники также молчали и завтраком. Парвати повторяла заклинания, заставляя солонку передвигаться; Гермиона перечитывала "Достижения в Чарах" так быстро, что нельзя было четко рассмотреть ее глаза, а Невилл все еще не выпускал нож и вилку, чтобы взять мармелад.

Когда завтрак закончился, пяти — и семикурсники мерили шагами Холл, пока другие студенты ушли на уроки, затем в полдевятого, их пригласили в Большой Зал, который переоборудован, как и в Омуте Памяти, когда Гарри увидел своего отца, Сириуса и Снейпа, сдающих СОВ. Четыре длинных стола были заменены множеством маленьких столов, за которыми мог сидеть один человек лицом к столу учителей, откуда на них взирала Профессор МакГоннагал. Когда они все уселись и затихли, она сказала:

— Вы можете начинать, — и повернула огромные часы позади себя, где также лежали дополнительные перья, чернильницы и свертки пергамента.

Гарри перевернул страницу, его сердце бешено колотилось — в трех рядах справа и в 4 местах по прямой Гермиона уже что-то царапала: он опустил глаза, чтобы прочитать первый вопрос: а) назовите заклинание и б) опишите движения палочки, нужные для того, чтобы объект взлетел.

Гарри мимолетно вспомнил, как дубинка поднялась высоко в воздух и громко приземлилась на голову тролля… немного улыбаясь, он наклонился к пергаменту и начал писать.

— Все прошло неплохо, не так ли? — нервно спросила Гермиона в Холле два часа спустя, все еще сжимая экзаменационный билет. — Я не уверена, что правильно описала Хахачары, у меня просто не хватило времени. Вы написали противозаклятие на икоту? Я не была уверена, нужно ли это, наверное, это было все же лишним, а на вопросе двадцать-три…

— Гермиона, — серьезно промолвил Рон, — мы уже про это говорили…мы не будем обсуждать вопросы после экзаменов, один раз и так достаточно.

Пятикурсники пообедали вместе с остальной школой (4 стола вернулись на свои места к обеду), потом они протиснулись в маленькую комнату за Большим Залом, ожидая, пока их пригласят на практику. Пока одни студенты заходили, оставшиеся, бормотали заклинания и практиковали движения палочки, случайно попадая кому-то в глаз или в спину.

Вот позвали Гермиону. Дрожа, она вышла с Энтони Гольдштейном, Грегори Гойлом и Дафн Гринграс. Студенты, которые уже прошли экзамен, выходили через другую дверь, поэтому Гарри и Рон не знали, справилась ли Гермиона.

— С ней все будет в порядке, помнишь, как она получила 120 % на одной из наших контрольных работ по Чарам? — успокаивал Гарри Рон.

Десять минут спустя, Профессор Флитвик произнес:

— Паркинсон, Пэнси; Патил, Падма; Патил, Парвати; Поттер, Гарри.

— Удачи, — прошептал Рон. Гарри зашел в Большой Зал, так сильно сжимая палочку, что его рука затряслась.

— Поттер, Профессор Тофти свободен, — пропищал Флитвик, стоя прямо около двери.

Он указал на, как показалось Гарри, самого старого и лысого экзаменатора, сидящего за маленьким столом в углу, недалеко от Профессора Марчбланкс, которая уже почти закончила с Драко Малфоем.

— Поттер, не так ли? — спросил Профессор Тофти, сверяясь со своими записями и внимательно рассматривая Гарри сквозь пенсне, когда тот приблизился. — Тот самый Поттер?

Гарри ясно почувствовал на себе уничтожающий взгляд Малфоя, а его стакан с вином, который недавно поднялся в воздух, упал на пол и разбился. Гарри не мог не сдержать ухмылки, а Профессор Тофти ободряюще ему улыбнулся.

— Итак, — произнес он дрожащим старческим голосом, — не надо нервничать. Могу ли я попросить тебя взять эту чашку из-под яиц и заставить ее сделать несколько сальто?

В общем, Гарри думал, что он справился. Его Летающие Чары были намного лучше, чем у Малфоя, хотя он жалел, что напутал с заклинаниями Изменения Цвета и Роста, так что его крыса, вместо того, чтобы стать оранжевой, стала размером с барсука, пока Гарри не исправить свою ошибку. Он был рад, что Гермиона не была в Зале и, потом, никому об этом не рассказывал. Кроме Рона. Тот преобразовал тарелку в большой гриб и не знал, как это получилось.

Этим вечером все они опять не смогли отдохнуть, сразу после ужина они погрузились в мудрости Трансфигурации, которая была на следующий день. Гарри пошел спать и гудящей головой от количества магических заклинаний и теории.

Он забыл определение Направляющего Заклинания во время своего письменного экзамена на следующее утро, но думал, что практика будет намного хуже. По крайней мере, он смог Испарить всю свою игуану, в то время как бедная Ханна Аботт полностью растерялась за другим столом и каким-то образом смогла превратить своего хорька в стаю фламинго, из-за чего экзамен был прерван на 10 минут, пока всех птиц не словили и не вынесли из Зала.

Экзамен по Травологии был в среду (кроме небольшого укуса Клыковой Герани, Гарри думал, что все прошло более-менее хорошо), а потом, в четверг, Защита от Темных Искусств. Тут впервые Гарри почувствовал, что точно сдал. Он без проблем справился со всеми письменными вопросами и был очень доволен, когда на практике смог сделать все антизаклинания и заклятия защиты прямо под носом у Умбридж, которая холодно смотрела на него около двери Холла.

— О, браво! — воскликнул Профессор Тофти, который опять был экзаменатором у Гарри, когда он продемонстрировал блестящее заклинание против Боггарта. — Очень, очень хорошо! Я думаю это все, Поттер, если конечно…

Он наклонился немного вперед.

— Я услышал от моего хорошего друга Тибериуса Оджена, что вы можете воспроизвести Патронус? Для дополнительных очков…?

Гарри поднял палочку, смотря прямо на Умбридж и представляя, как ее выгонят.

— Экспекто патронум!

Его серебряный олень появился из конца палочки и проскакал весь Зал. Все экзаменаторы оглянулись, чтобы посмотреть на него, а когда он превратился в серебряный дым, Профессор Тофти захлопал с энтузиазмом своими старыми руками:

— Отлично! — сказал он. — Поттер, вы можете идти!

Когда Гарри проходил мимо Умбридж, их глаза встретились. Противная улыбка играла на ее широких губах, но ему было все равно. Если он не ошибался (он не собирался никому говорить, если это не так), он только что заработал «Выдающийся» СОВ.

В пятницу у Гарри и Рона был день отдыха, пока Гермиона сидела на экзамене по.

Старинным Рунам, и так как перед ними был целый уикенд, они позволили себе перерыв в подготовке. Они вытянулись и зевали около открытого окна, сквозь который заходил теплый летний ветер, пока они играли в волшебные шахматы. Гарри видел, как недалеко Хагрид учил класс на краю Леса. Он пытался угадать, с какими животными они работают — и подумал, что скорее всего это единороги, так как парни, казалось, стояли немного позади. Вдруг появилась Гермиона, явно не в духе.

— Как Руны? — спросил Рон, зевая и вытягиваясь.

— Я не правильно перевела эваз, — в ярости ответила Гермиона, — это сотрудничество, а не защита, я перепутала с эйваз.

— Ну и ладно, — лениво произнес Рон. — это всего лишь одна ошибка, не так ли? Ты все равно получишь…

— Заткнись, — сердито перебила его Гермиона, — это могло быть очком между сдачей и провалом. И кто-то опять подложил Нюхача в кабинет Умбридж. Я не знаю, как они прошли сквозь новую дверь, но когда я проходила мимо, Умбридж рвала и метала — мне показалось, она старалась сбросить его со своей ноги.

— Отлично, — вместе порадовались Гарри и Рон.

— Это НЕ отлично, — горячо запротестовала Гермиона. — Вы помните, она думает на Хагрида? А мы не хотим, чтобы Хагрида выбросили!

— У него же сейчас урок, она не может винить его, — возразил Гарри, выглядывая из окна.

— Ох, Гарри, ты иногда такой наивный! Ты действительно думаешь, что Умбридж нужны доказательства? — Гермиона все еще была не в настроении, и она побежала к спальням девочек, громко хлопнув дверью.

— Такая милая, хорошая девушка, — спокойно сказал Рон, передвигая свою королеву, чтобы съесть одну из пешек Гарри.

Плохое настроение у Гермионы оставалось на протяжении всего уикенда, хотя Гарри и Рон с легкостью это игнорировали, всю субботу и воскресение повторяя Зельеваренье, экзамен, которого Гарри больше всего боялся, так как был уверен, что это будет сокрушительным падением его амбиций в работе Светлого Борца.

Естественно, письменный экзамен был для него довольно сложным, хотя вероятно он получил баллы за вопрос о Зелье Превращения, он мог описать ее действие очень точно, так как делал его на втором курсе.

Практика днем была не такой жуткой, как он ожидал. Так как Снейп не присутствовал на этой процедуре, он смог расслабится. Невилл, который сидел очень близко от него, также был счастливее, чем обычно на уроке Снейпа. Когда Профессор Марчбланкс объявила:

— Отойдите от своих котлов, экзамен закончился. — Гарри вздохнул, чувствуя, что, возможно, и не добился хорошей оценки, но, по крайней мере, избежал провала.

— Осталось только 4 экзамена, — заметила Парвати, когда они поднимались в гостиную Гриффиндора.

— Только! — воскликнула Гермиона. — У меня осталась Нумерология, а это, наверное, самый сложный предмет!

Никто ей не возражал — нашла дураков! — поэтому она выместила злобу на первокурсниках, наказав их за слишком громкое хихиканье в гостиной.

Гарри очень хотел хорошо пройти свой экзамен по Заботе о Магических Существах, чтобы не подвести Хагрида. Практика состоялась в обед на лугу на краю Запрещенного Леса, где студенты должны были точно найти спрятанного между кучей ежиков Нарла (секрет в том, что надо было дать им молока: Нарлы, чьи иглы очень полезны, подозрительно отходили назад, думая, что их хотят отравить), потом продемонстрировать, как правильно держать Боутракла, напоить и почистить Огненного Краба без серьезных ожогов, и выбрать из большого количества еды, диету, которую они предложили бы больному единорогу.

Гарри видел, как Хагрид нервно наблюдал из окна своего домика. Когда экзаменатор Гарри, толстая маленькая колдунья, улыбнулась ему и разрешила уйти, Гарри перед тем, как направиться в замок, показал Хагриду большой палец.

Теория Астрономии в среду прошло достаточно хорошо. Гарри не был уверен, что правильно назвал все спутники Юпитера, но, по крайней мере, он был уверен, что ни на одной из них точно не обитали мыши. Он должен был ждать вечера для практики, а день был посвящен Прорицанию.

Экзамен по Прорицанию был явно неудачным. Он смог увидеть двигающиеся картины на столе, но кристаллический шар упрямо не хотел ничем заполняться; он полностью растерялся на гадании по чайным листьям, говоря, что ему показалось, что Профессор Марчбланкс скоро встретит круглого, темного незнакомца, и потерпел фиаско, перепутав главную линию и линией жизни на ее ладони, проинформировав, что она должна была умереть в прошлый вторник.

— Ну, мы должны были его провалить, — мрачно сказал Рон, когда они поднимались по мраморной лестнице. Хотя он и порадовал Гарри, рассказав ему о том, как в деталях описал экзаменатору жуткую женщину с бородавкой на носу в кристаллическом шаре, перед тем, как поднять голову и понять, что это было отражение самого экзаменатора.

— Лучше бы мы проходили этот дурацкий экзамен первым, — заметил Гарри.

— По крайней мере, мы теперь будем обходиться без него.

— Ага, — согласился Гарри. — Больше не надо будет притворяться, что нам интересно, что случится при сближении Юпитера и Урана.

— И отныне, мне все равно, теперь я использованные чайные листья буду выкидывать в мусорный бак, где им и место.

Гарри засмеялся как раз тогда, когда Гермиона подбежала к ним. Он сразу же прекратил на тот случай, если это ей не понравится.

— Ну, я думаю, что я сдала Нумерологию, — сказала она, и Гарри с Роном выдохнули с облегчением. — У нас как раз есть время рассмотреть расположение звезд перед ужином, а потом…

Ночь как будто идеально была создана для практикума по Астрономии. Небо было безоблачно, земля искрилась в серебряном свете и небольшой ветерок веял в воздухе. Каждый из них установил телескоп, и, когда Профессор Марчбланкс разрешила, начали заполнять свои чистые карты ночного неба, которые им раздали.

Профессоры Марчбланкс и Тофти обходили их, смотря, чтобы каждый из них описывал именно те звезды и планеты, которые им достались. Наступила полная тишина, за исключением шуршания пергамента и скрипа телескопа, так как каждый был отрегулирован на своей стойке, и шуршания перьев. Прошло полчаса, потом час, маленькие квадратики отраженного золотого света на земле начали испарятся, так как свет в окнах замка исчезал.

Гарри закончил созвездие Ориона на своей карте, когда внезапно передние двери распахнулись прямо под местом, где он стоял, и свет осветил каменные ступеньки и небольшой участок луга. Гарри посмотрел вниз, выправляя позицию своего телескопа, и увидел 5 или 6 длинных теней, двигающихся по ярко освещенной траве, перед тем, как двери закрылись, и луг опять стал морем темноты.

Гарри опять разглядывал на телескоп и изменил фокус, теперь рассматривая Венеру.

Он посмотрел на свою карту, чтобы записать планету, но что-то отвлекло его и остановило шуршание пера по пергаменту, он оглянул опять затененные окрестности и увидел, как полдюжины фигур шли по лугу. Если бы они не двигались, то их невозможно было бы отличить от темной земли, по которой они шли. Даже с такого расстояния, Гарри узнал походку самого приземистого из них, возглавляющего группу.

Он не мог понять, зачем Умбридж вышла из замка после полуночи в компании 5 человек. Затем кто-то кашлянул позади него и он вспомнил, что находится на экзамене. Он уже успел забыть позицию Венеры. Приникнув к телескопу, он опять ее нашел и уже собирался начать писать, когда, взволнованный странным звуком, он услышал четкий стук, который отдался по пустынным окрестностям, на который немедленно ответил лай большой собаки.

Он посмотрел вперед, его сердце бешено стучало. Свет исходил их окон домика Хагрида и люди, за которыми он наблюдал, были опять освещены. Двери открылась и он ясно услышал, как 6 фигур переступили порог. Дверь опять закрылась и наступила тишина.

Гарри встревожился. Он оглянулся, чтобы посмотреть, увидели ли Рон и Гермиона, но Профессор Марчбланкс подошла к нему как раз в этот момент и, так как он не хотел выглядеть списывающим чужую работу, Гарри поспешно наклонился к своей карте звездного неба и притворился, что добавляет записи, хотя в действительности наблюдал за домиком Хагрида. Фигуры проходили мимо окон, временно загораживая свет.

Он мог почувствовать взгляд Профессора Марчбланкс на себе и опять посмотрел в телескоп, уставясь на луну, которую он отметил уже час назад, но когда Профессор Марчбланкс отошла, он услышал ясный рык в домике, который эхом раздался в темноте. Некоторые студенты вокруг Гарри отвернулись от своих телескопов и стали наблюдать за домиком Хагрида.

Профессор Тофти еще раз кашлянул.

— Попробуйте сконцентрироваться, мальчики и девочки, — мягко посоветовал он.

Большинство вернулось к телескопам. Гарри посмотрел налево. Гермиона уставилась прямо на домик Хагрида.

— Хм…осталось 20 минут, — предупредил Профессор Тофти.

Гермиона подпрыгнула и вмиг вернулась к своей карте, Гарри посмотрел на свою и понял, что перепутал Венеру с Марсом. Он наклонился, чтобы исправить ошибку.

Раздался громкий треск. Некоторые закричали: "Ой!", — так как случайно ударились о телескопы, пытаясь увидеть, что происходит внизу.

Дверь Хагрида открылась и в свете. И они увидели массивную фигуру, рычавшую и размахивавшую кулаками, окруженную шестью врагами, каждый из которых, судя по маленьким лучам красного света, летящих в его сторону, пытались его Ошеломить.

— Нет! — закричала Гермиона.

— Моя дорогая, — резко окрикнул ее Профессор Тофти, — это же экзамен!

Но никто уже не уделал хоть малейшее внимание своим картам. Вспышки красного света все еще летали вокруг Хагрида, но каким-то образом они отскакивали от него, и он все еще был на ногах, и насколько мог увидеть Гарри, бился. Крики и стоны раздавались по окрестностям, мужчина прокричал: "Держи себя в руках, Хагрид!".

Хагрид прорычал:

— Держать себя в руках, как же. Вы так просто меня не возьмете! От черт!

Гарри увидел очертания Клыка, который старался защитить Хагрида, все время прыгая на волшебников вокруг него, пока Ошеломляющее заклятие не поразило его и он не упал на землю. Хагрид взвыл от ярости, поднял обидчика с земли и отшвырнул его в сторону. Тот больше не поднялся. Гермиона вскрикнула, обхватив лицо руками. Гарри посмотрел на Рона и увидел, что он тоже напуган. Никто из них не видел такого озлобления в Хагриде.

— Смотрите, — воскликнула Парвати, перегибаясь через парапет и указывая на ворота замка, которые опять открылись, свет залил темный луг и еще одна длинная темная тень бежала по лугу.

— Ну, одумайтесь! — нервно вскрикнул Профессор Тофти. — Осталось 16 минут!

Но никто не посмотрел в его сторону, все наблюдали за человеком, приближающимся к схватке рядом с домиком Хагрида.

— Как вы можете! — закричала она. — Как вы можете!

— Это МакГоннагал, — прошептала Гермиона.

— Оставьте его, оставьте, я говорю, — прорычала Профессор МакГоннагал. — На каких основаниях вы нападаете на него? Он ничего не сделал, ничего, чтобы…

Гермиона, Парвати и Лаванда вскрикнули. Четыре фигуры вокруг домика выстрелили в нее Ошеломляющими Заклятьями. Красные вспышки разорвались на ней, на секунду она вспыхнула красным светом и без движения упала на спину.

— Кошмар, — закричал Профессор Тофти, который уже также забыл про экзамен. — Без предупреждения! Кошмарное поведение!

— Трусы, — рычал Хагрид, его голос ясно доходил на вершину башни, и несколько огней зажглись в замке. — Трусливые трусы! Ну же, давайте, давайте!

— О… — простонала Гермиона.

Хагрид два раза сильно ударил своих самых близких атакующих, и, судя по их крикам, их сразили наповал. Гарри увидел, как Хагрид согнулся пополам, и подумал, что в него попало заклинание. Но через некоторое время Хагрид стоял опять на ногах с чем-то вроде мешка на спине…

Потом Гарри понял, что липкое тело Клыка лежало между его плечами.

— Взять его, взять его! — кричала Умбридж, но ее помощник не торопился подойти близко к кулакам Хагрида, а наоборот, он дал деру так поспешно, что спотыкнулся об одного из своих коллег и упал. Хагрид повернулся и начал бежать с Клыком, все еще держа его вокруг своей шеи. Умбридж послала еще одно Ошеломляющее Заклятие за ним, но промахнулась, а Хагрид, пробежав сквозь ворота, исчез в темноте.

Наступила долгая тишина, во время которой все с открытыми ртами осматривали окрестности. Потом Профессор Тофти слабо промолвил:

— Хм…осталось пять минут…

Хотя он заполнил только две трети своей карты, Гарри с нетерпением ждал конца экзамена. Когда он наконец закончился, он, Рон и Гермиона поспешно сложили свои телескопы и побежали вниз по спиральной лестнице. Никто из студентов не шел спать, все громко и нервно разговаривали у лестницы про то, что видели.

— Дьявольская женщина! — воскликнула Гермиона, не в силах сдержать свой гнев. — Пыталась захватить Хагрида врасплох ночью!

— Она точно не хотела еще одной такой же сцены, как с Трелони, присоединился к ним Эрни Макмиллиан.

— Хагрид справился, не так ли? — встревожено спросил Рон. — Почему все заклятия отскакивали от него?

— Это из-за крови гигантов, — покачала Гермиона головой. — Очень трудно Ошеломить гиганта, они похожи на троллей… бедная Профессор МакГоннагал… 4 раза прямо в грудную клетку и она уже не молода, не так ли?

— Жутко, жутко, — согласился Эрни. — Ну, я иду спать. Всем спокойной ночи.

Толпа постепенно рассасывалась, хотя все еще нервно разговаривая.

— По крайней мере, они не смогли заслать Хагрида в Азкабан, — сказал Рон. — Я думаю, что он присоединился к Дамблдору, не так ли?

— Я тоже так думаю, — Гермиона чуть не плакала. — Ох, это ужасно. Я надеялась, что Дамблдор вернется намного раньше, а теперь мы потеряли еще и Хагрида.

Гостиная Гриффиндора была полна. Несколько людей проснулось из-за шума и они разбудили друзей. Симус и Дин, которые пришли незадолго до Гарри, Рона и.

Гермионы, рассказывали остальным, что они увидели и услышали на Астрономической Башне.

— Но зачем увольнять Хагрида сейчас? — Ангелина Джонсон качала головой. — Это же не Трелони. Он был намного лучшим учителем в этом году, чем раньше!

— Умбридж ненавидит недолюдей, — горько ответила Гермиона, садясь в кресло. — Она всегда пыталась выставить Хагрида.

— И она думала, что Хагрид подкладывает нюхачей в ее кабинет, откликнулась Кети Белл.

— Черт, — отозвался Ли Джордан, прикрывая рот. — Это я этих нюхачей запускал. Фред и Джордж оставили мне палочку. Я заставлял их влетать к ней в окно.

— Она все равно бы его выгнала, — заметил Дин. — Он был слишком близок с Дамблдором.

— Правда, — Гарри сел рядом с Гермионой.

— Я надеюсь, что с Профессором МакГоннагал все в порядке, — в слезах пробормотала Лаванда.

Они отнесли ее в замок, мы наблюдали из окна спальни, — сказал Коли Криви. — С ней явно не все в порядке.

— Мадам Помфри ее вылечит, — успокаивала Алисия Спиннет. — Она всегда делала все, что возможно.

Только в четыре утра в гостиной было пусто. Гарри никак не мог уснуть, он не мог забыть, как Хагрид убегал в темноту, он был так зол на Умбридж, что не мог даже придумать достойной кары, хотя предложение Рона накормить ее коробкой.

Взрывающихся Конфеток имело свои достоинства. Он заснул, обдумывая кошмарную месть, и проснулся три часа спустя явно не отдохнувшим.

Их последний экзамен, История Магии, должен был состоятся днем. Гарри очень хотел опять пойти поспать после завтрака, но он посвятил утро подготовке, обхватив руками голову около окна гостиной, пытаясь запомнить хоть что-то из трехметрового листа конспектов, которые одолжила ему Гермиона.

Пятикурсники зашли в Большой Зал в два часа дня и заняли очередь перед билетами с вопросами. Гарри очень устал. Он хотел, чтобы это скорее закончилось, чтобы он мог уйти и поспать, а потом завтра он и Рон пойдут на поле для Квиддича — он собирался полетать на метле Рона — отпраздновать окончание экзаменационной лихорадки.

— Возьмите свои билеты, — произнесла Профессор Марчбланкс, стоя перед ними, перевернув гигантские часы. — Вы можете начинать.

Гарри уставился на первый вопрос. Несколько секундами спустя он понял, что еще ничего не написал, а смотрел на осу, гудящую напротив одного из окон. Медленно он наконец начал писать ответ.

Он никак не мог запомнить имена и все время забывал даты. Он попросту пропустил вопрос номер четыре (как вы думаете, законодательство относительно волшебных палочек вносило вклад или привело к большему контролю бунтов гоблинов в 18 столетии?), думая, что вернется к нему, если у него будет время в конце. Он застопорился на вопросе номер пять (Как Тайный Устав был нарушен в 1749 году и какие меры были приняты для предотвращения конфликта?), с подозрением думая, что пропустил несколько важных моментов, он чувствовал, что вампиры имели к этому какое-то отношение.

Он поискал на вопрос, на который мог точно ответить и остановился на вопросе номер 10: опишите обстоятельства, при которых образовалась Междунарожная Конфедерация Магов и объясните, почему варлоки Лихтенштейна отказались в него вступать.

Я это знаю, подумал Гарри, хотя и чувствовал себя вяло и слабо. Он видел начало ответа в записях Гермионы: Формирование Международной Конфедерации Магов…он читал это только сегодня с утра.

Он начал писать, время от времени проверяя огромные часы около Профессора Марчбланкс. Он сидел прямо за Патил Парвати, чьи длинные волосы падали на спинку ее стула. Один или два раза он осознавал, что смотрит на маленькие золотые лучики, которые играли в нем, когда она чуть-чуть качала головой, и сам покачал головой, чтобы расслабиться.

…первым Верховным Председателем Международной Конфедерации Магов был Пьер Бонаккорд, но его назначение было негативно воспринято магической общественностью Лихтенштейна, потому что…

Все перья вокруг Гарри царапали на пергаменте, как бегущие крысы. Солнце очень жарко светило прямо ему в затылок. Что же такое сделал Бонаккорд, чтобы обидеть магов Лихтенштейна? Гарри чувствовал, что это имело отношение к троллям… Он опять посмотрел на затылок Парвати. Если бы от только мог применить Мыслечтение и посмотреть, что у нее в голове и понять, почему тролли стали преградой между Пьером Бонаккордом и Лихтенштейном.

Гарри закрыл глаза и обхватил лицо руками, чтобы краснота вокруг его век исчезла. Боннакорд хотел, чтобы на троллей не охотились, дать им права…но у Лихтенштейна были проблемы с племенем особенно опасных горных троллей…точно так.

Он открыл свои глаза, они слезились, увидев белый пергамент. Медленно он написал две строчки про троллей, потом прочитал то, что уже написал. Там не было деталей, он был уверен, что записи Гермионы про Конфедерацию растянулись на страницы.

Он закрыл опять свои глаза, пытаясь их увидеть, пытаясь вспомнить…Первая встреча Конфедерации была во Франции…он это уже написал.

Гоблины пытались вступить, но им не разрешили… он это тоже написал…

Никто из Лихтенштейна не хотел приезжать…

Думай, сказал он себе, опять обхватив лицо руками, пока все вокруг него писали длиннющие ответы, а песок в часах медленно вытекал.

Он целеустремленно и настойчиво шел по прохладному темному коридору Отдела Тайн, иногда начиная бежать с большим желанием достичь наконец-то той двери… темная дверь открылась перед ним и вот он был в круглой комнате с множеством дверей.

Прямо напротив каменной двери и через вторую… пятна света на стенах и полу и этот странный металлический скрежет…но нельзя терять ни минуты, он должен торопиться…

Он пробежал несколько футов к третьей двери, которая открылась так же, как и другие и опять он был в круглой комнате с кучей полок и стеклянных шаров. Его сердце билось очень быстро…он дойдет в этот раз…потом он дошел до № 97 и повернул налево и поспешил через проход между двумя рядами.

Но на полу в конце кто-то лежал, темная фигура извивалась на полу, как раненный зверь… Желудок Гарри подпрыгнул от страха…от волнения.

Голос проговорил его собственным ртом, высокий, холодный голос без какой-либо человеческой доброты.

— Возьми это от меня… положи сейчас же… я не могу к нему прикоснуться… но ты можешь.

Темная фигура на полу перевернулась. Гарри увидел белую руку с длинными пальцами, сжимающими палочку на конце его собственной руки… потом он услышал, как высокий, холодный голос приказал — Круцио!

Человек на полу закричал от боли, пытаясь встать, но упал в изнеможении. Гарри смеялся. Он поднял свою руку, заклятие исчезло, фигура зарычала и перестала двигаться.

— Лорд Волдеморт ждет.

Очень медленно, человек поднял плечи и голову. Его лицо было запачкано кровью и измождено, искривлено в боли, но все еще твердо в своем вызове.

— Тебе надо будет убить меня, — прошептал Сириус.

— Без сомнений я это сделаю, — сказал холодный голос. — Но ты мне послужишь, Блек…Я думаю, что ты уже ощущал эту боль? Подумай еще…у нас еще очень много времени и никто не услышит, как ты кричишь.

Когда Волдеморт опять опустил свою палочку, кто-то завопил и упал на холодный каменный пол. Гарри проснулся, когда ударился об землю, он все еще кричал, шрам болел, все в Большом Зале столпились вокруг него.