"Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)" - читать интересную книгу автора (Роулинг Джоан)

Глава 25 Выступление в Заливе

Гарри получил ответ на свой вопрос на следующее утро. Когда Гермиона получила очередной "Ежедневный Пророк", она разгладила его, пристально посмотрела на первую страницу и так взвизгнула, что все, сидящие по близости, уставились на нее.

— Что такое? — вместе спросили Гарри и Рон.

Вместо ответа она положила газету на стол перед ними и указала на 10 черно-белых фотографий, заполняющих всю первую страницу, на 9 из которых были маги, а на 10 волшебница. Некоторые из них ухмылялись, а другие с наглым видом водили пальцами по краям фотографий. Над каждой было надписано имя и преступление, за которое этого человека отправили в Азкабан.

Антонин Долохов, было написано над волшебником с вытянутым, бледным, искривленным лицом, которое словно глумилось над Гарри, был признан виновным в зверских убийствах Гидеона и Фабиана Преветт.

Альгернон Руквуд, так начиналась надпись под рыжим человеком с сальными волосами, который наклонялся к краю картины со скучающим выражением лица, был осужден за выдачу секретов Министерства Тому-Кого-Нельзя-Называть.

Но глаза Гарри остановились на фотографии волшебницы. Ее лицо привлекло его внимание, когда он открыл страницу. У нее были длинные, темные волосы, неопрятно выглядящие и торчащие во все стороны на фотографии, хотя они должны были быть густыми, светлыми и блестящими. Она посмотрела на него своими широко открытыми глазами, самоуверенная, презрительная улыбка играла на ее тонком губах. Подобно Сириусу, она сохранила остатки приятной внешности, но что-то — вероятно Азкабан забрало почти всю ее красоту.

Беллатрикс Лестранж заслана в Азкабан за пытки и тортуры Френка и Алисы Лонгботтом.

Гермиона толкнула Гарри и указала на заголовок над фотографиями, который Гарри, уставясь на Беллатрикс, еще не успел прочитать.

— Блек? — воскликнул Гарри. — Не…?

— Шшшш! — в отчаянии зашептала Гермиона. — Не так громко — просто читай!

Поздно вечером Министерство Магии анонсировало массовый побег из Азкабана.

Разговаривая с репортерами в личном кабинете, Корнелиус Фадж, Министр Магии, подтвердил, что 10 узников, которые находились под строжайшем контролем, сбежали вчера вечером и что он уже проинформировал Премьер-Министра Магглов об этих опасных индивидуумах.

— К сожалению, мы оказались в той же ситуации, что и два с половиной года назад, когда сбежал убийца Сириус Блек, — говорил Фадж прошлым вечером. — Мы думаем, что эти два побега взаимосвязаны. Чтобы сбежать из этой великой тюрьмы, надо иметь помощь из вне, и мы должны вспомнить, что Блек, первый сбежавший из Азкабана за всю его историю, имел идеальные возможности для помощи своим товарищам. Мы также думаем, что вероятно эти люди, включая двоюродную сестру Блека, Беллатрикс Лестранж, признали Блека своим лидером. Однако, мы, в свою очередь, делаем все возможное, чтобы настигнуть этих преступников, и мы призываем магическую общественность быть на стороже. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим людям.

— Вот и ответ, Гарри, — произнес Рон, охваченный страхом. — Вот почему вчера он был так счастлив.

— Я в это не верю, — пробормотал Гарри. — Фадж обвиняет Сириуса в побеге?

— А какие еще варианты у него есть? — с горечью промолвила Гермиона. Он же не мог сказать: "Извините, все, Дамблдор меня предупреждал, что такое может случиться, стража Азкабана присоединилась к Вольдеморту" — перестань хныкать, Рон — "и сейчас самые ужасные сторонники Вольдеморта тоже сбежали" Я имею в виду…Ну он уже ж потратил 6 месяцев, обвиняя тебя и Дамблдора во лжи, не так ли?

Гермиона, чуть не разорвав газету, открыла ее и начала читать репортаж внутри, пока Гарри осматривал Большой Зал. Он не мог понять, почему его однокурсники не выглядели напуганными или по крайней мере не обсуждали жуткие новости на первое странице, но лишь несколько из них выписывали газету, как Гермиона. Они все разговаривали о домашнем задании, Квиддиче и остальной чепухе в то время, как вне этих стен еще 10 Пожирателей Смерти пополнили ряды Вольдеморта.

Он окинул взглядом стол учителей. Тут все было иначе. Дамблдор и Профессор МакГоннагал что-то серьезно обсуждали. Профессор Спраут подперла «Пророк» бутылкой кетчупа и читала первую страницу так внимательно, что не замечала капающий желток с ложки на ее колено. В то же время, ближе к концу стола, Профессор Умбридж уткнулась в тарелку с кашей. На этот раз ее мешковатые глаза не осматривали Большой Зал в поисках плохо себя ведущих студентов. Она хмурилась, проглатывая еду, и время от времени бросала злорадный взгляд на Дамблдора и МакГоннагал, жадно что-то обсуждающих.

— О… — с любопытством Гермиона продолжала рассматривать газету.

— Что на этот раз? — нервно спросил Гарри.

— Это ужасно, — пошатнулась Гермиона. Она открыла страницу 10 и передала Гарри и Рону.

Трагическая смерть Работника Министерства. Больница Святого Мунго обещала провести полное расследование инцидента прошлым вечером, когда работника Министерства, Бродерика Бода, 49, нашли мертвым в своей кровати, раздавленным горшечным цветком. Целители, принимавшие участие в лечении Мистера Бода, были не способны вернуть его к жизни. Незадолго до смерти он получил повреждение на месте своей работы из-за несчастного случая.

Целитель Мириам Страут, сторожившая палату Мистера Борда на время инцидента, была отстранена от работы и не могла прокомментировать происшедшее, но работник больницы сказал в заявлении:

— Больница Святого Мунго очень сожалеет о смерти Мистера Бода, чье здоровье улучшалось до этого трагического случая. У нас есть строгие руководящие принципы о декорациях, разрешенных в наших палатах, но судя по всему Целитель Страут, которая была занята подготовкой к Рождеству, не заметила опасность цветка на столе Мистера Бода. Поскольку его речь и подвижность улучшалась, Целитель Страут доверяла заботу о цветке Мистер Боду, не сознавая того, что это был не простой Флитерблум, а режущая Ловушка Дьявола, которая при прикосновении выздоравливающего Мистера Бода немедленно его задушило.

Больница Святого Мунго не в состоянии объяснить присутствие цветка в палате и призывает любого мага, владеющего информацией по этому поводу, связаться с нами.

— Бод, — протянул Рон. — Бод…Это имя мне знакомо…

— Мы его видели, — прошептала Гермиона. — В больнице, помните? Он был в кровати напротив Локхарта, он там лежал, уставясь в потолок. А потом мы видели, как прибыла Ловушка Дьявола. Она — Целитель — сказала, что это подарок на Рождество.

Гарри опять посмотрел на заметку в газете. Чувство ужаса обхватило его.

— Почему мы не смогли понять, что это была Ловушка Дьявола? Мы ж ее раньше видели…мы могли это предотвратить.

— Кто мог ждать, что Дьявольская Ловушка появится в больнице в виде горшечного цветка? — прервал его Рон. — Это не наша вина, тот, кто прислал его, виновен! Они должны быть полными тупицами, чтобы не проверять, что покупают.

— Очнись, Рон! — покачала Гермиона головой. — Я не думаю, что тот, кто положил ее в горшок, не понимал, что она убьет каждого, кто к ней прикоснется. Это было убийство…хорошо продуманное убийство…если этот цветок прислали анонимно, как можно догадаться, кто убийца?

Гарри уже не думал о Ловушке Дьявола. Он вспоминал, как опускался на лифте на девятый этаж Министерства в день своего слушания и человека с болезненным выражением лица, который зашел на этаже Атриус.

— Я видел Бода, — медленно произнес он. — Я видел его в Министерстве с твоим папой.

Рон открыл рот.

— Я помню, как папа рассказывал о нем дома! Он Затворник — он работал в Отделе Тайн.

Они посмотрели друг на друга, потом Гермиона потянула газету к себе, закрыла ее, опять посмотрела на фотографии 10 сбежавших Пожирателей Смерти и поднялась со скамейки.

— Куда ты? — поразился Рон.

— Отправить письмо, — Гермиона перекинула рюкзак через плечо. Это…ну, я сама не знаю…но стоит попробовать… я одна могу это сделать.

— Я ненавижу, когда она так делает, — пробурчал Рон, когда он и Гарри встали из-за стола и намного медленнее вышли из Большого Зала. — Она б не умерла же, если б сказала, что собирается делать? Это забрало у нее 10 секунд. Привет, Хагрид!

Хагрид стоял около дверей Холла, ожидая, пока выйдет толпа из Равенкло. У него все еще было столько же синяков, сколько было в тот день, когда он вернулся из своего путешествия к гигантам, и новая царапина пересекала его нос.

— Все в порядке? — попробовал он улыбнуться, но смог воспроизвести только гримасу боли.

— С тобой все нормально, Хагрид? — Гарри последовал за ним, когда он вышел за Равенкло.

— Нормально, нормально, — произнес Хагрид со слабой уверенностью в голосе. Он махнул рукой и едва избежал столкновения с Профессором Вектором, проходящим мимо. — Просто я занят, ну ты знаешь, обычные вещи…надо готовить уроки…несколько саламандер сгнили…и я на испытании, пробормотал он.

— Ты на испытании? — воскликнул Рон так громко, что несколько студентов оглянулись в любопытстве. — Извини, ты на испытании? — прошептал он.

— Ага, — сказал Хагрид. — Сказать по правде, этого можно было ждать. Проверка не прошла очень хорошо…но так или иначе, — он глубоко вздохнул. — Надо сходить и растереть еще порошка чилли на саламандр, а то у них окончательно отпадут хвосты. Увидимся, Гарри…Рон…

Он потопал за дверь и вниз по каменным ступеням на влажную землю. Гарри наблюдал за ним и задался вопросом, сколько еще плохих новостей он сможет выдержать.

Новость, что Хагрид был на испытании, стала общеизвестной в школе в течение следующих нескольких дней, но к негодованию Гарри, практически никто не был расстроен из-за этого; наоборот, некоторые студенты, естественно Драко Малфой был среди них, ликовали. Что касается странной смерти работника Отдел Тайн в больнице Святого Мунго, то Гарри, Рон и Гермиона, судя по всему, были единственными людьми, которые знали или интересовались этим. В коридорах была одна тема для разговоров: 10 сбежавших Пожирателей Смерти, чья история наконец-то заполнила школу через несколько людей, которые читали газеты. Ходили слухи, что преступников видели в Хогсмиде, что они наверняка прятались в Вопящей Лачуге и что они собирались ворваться в Хогвартс, как однажды сделал Сириус Блек.

Те, которые происходили из семей магов, вырастали, слушая как имена Пожирателей Смерти проговаривались с таким же страхом в голосе, как и Вольдеморта; преступления, который они совершили во время царствования террора Вольдеморта, были легендарными. Среди Хогвартских студентов были родственники их жертв, которые оказалась нежеланными объектами отражения ужасной действительности, когда они шли по коридорам. Сюзан Бонс, чьи дядя, тетя и кузины были убиты от рук этой десятки, несчастно заметила на Травологии, что она понимает, как нелегко Гарри.

— Я не понимаю, как ты это выдерживаешь…это ужасно, — прямо сказала она, слишком много высыпая драконьих удобрений на свой поднос с рассадой Визжащих Хваток из-за чего они стали извиваться и визжать в дискомфорте.

Правда, что Гарри стал объектом обновленного шепота и указаний в коридорах в течение этих дней, но он обнаружил небольшое изменение в тоне шептавшихся голосов. Они звучали более любопытными чем враждебными, и однажды или даже дважды он был уверен, что услышал обрывки разговора студентов, которые были недовольны версией «Пророка», почему и как Пожиратели Смерти смогли сбежать из крепости Азкабана. В замешательстве и опасении, эти сомневающиеся могли принять только то объяснение, которое они знали: то, что Гарри и Дамблдор говорили с прошлого года.

Изменилось не только настроение студентов. Очень часто можно было натолкнуться на 2 или 3 шепчущихся низкими и нервными голосами учителей, которые тут же замолкали, когда замечали приближение студентов.

— Очевидно они не могут нормально разговаривать в учительской, прошептала Гермиона, когда она, Гарри и Рон проходили мимо Профессоров МакГоннагал, Флитвик и Спраута, собравшихся вместе вне кабинета Чар. — С этой Умбридж.

— Думаешь, у них есть новости? — Рон посмотрел через плечо на троих учителей.

— Даже если и так, нам же нельзя послушать, не так ли? — сердито произнес Гарри. — После этого Декрета…на каком номере мы уже? Новые записи появились на досках объявлений на следующее утро после побега из Азкабана.

ПО ПРИКАЗУ ВЕРХОВНОГО НАДЗИРАТЕЛЯ ХОГВАРТСА

Учителям запрещено информировать студентов о том, что точно не касается предмета, за который им платят.

В соответствии с Образовательным Декретом Номер Двадцать-Шесть.

Подписано: Долорес Джейн Умбридж, Верховный Надзиратель.

Последний Декрет стал предметом шуток многих студентов. Ли Джордан догадался, что Умбридж больше не сможет выговаривать Фреда и Джорджа за то, что они играли во Взрывающие Хлопки в конце класса.

— Но Взрывающие Хлопки не имеют ничего общего с Защитой от Темных Искусств, Профессор! Это не касается вашего урока!

Когда Гарри увидел Ли в следующий раз, его рука сильно кровоточила. Гарри посоветовал экстракт Мартлапа.

Гарри надеялся, что побег из Азкабана унизит Умбридж, что она будет смущена катастрофой, которая произошла прямо под носом ее любимого Фаджа. Однако, похоже, что это только усилило ее разъяренное желание взять каждый аспект жизни Хогвартса под собственный контроль. Она явно мечтала по быстрее кого-то уволить, и наиболее вероятными кандидатурами оставались Профессор Трелони и Хагрид.

Каждое Прорицание и Забота о Магических Существах проходило под неусыпным контролем Умбридж и ее записной книжки. Она сидела у огня в сильно пахнувшей комнате в башне, прерывая все более и более истеричные речи Профессора Трелони сложными вопросами о орнитомологии и гептомологии, настаивая на том, чтобы она предсказывала ответы студентов перед тем, как они отвечали и требуя, чтобы она продемонстрировала свои умения гадать на кристаллическом шаре, листьях чайного дерева и на давних камнях. Гарри подумал, что Профессор Трелони скоро сломается от напряжения. Несколько раз он проходил мимо нее по коридорам — что само по себе уже было необычно, так как Профессор Трелони предпочитала оставаться в своей комнате в башне — , когда она что-то дико бормотала себе под нос, заламывая руки и в ужасе оглядываясь через плечо, и все время выделяя ароматный запах. Если бы он не так волновался за Хагрида, ему было бы жаль ее — но если кто-то из них должен был быть уволен, то Гарри отдавал предпочтение Трелони.

К сожалению, Гарри не мог признать, что у Хагрида дела шли лучше, чем у Трелони. Хотя он и следовал советам Гермионы и не показал им ничего более страшного чем Крапа — создание, которое невозможно было бы отличить от терьера Джека Рассела, если бы не его разветветвленный хвост — с Рождества, но он тоже уже терял самообладание. Он был странно отвлечен от уроков и был очень нервным, постоянно забывая, о чем рассказывал классу минуту назад, не правильно отвечая на вопросы и все время с тревогой глядя на Умбридж. Он сильно отдалился от Гарри, Рона и Гермионы и запретил им посещать его после наступления темноты.

Гарри думал, что Умбридж забирала у него все, что скрашивало его жизнь в Хогвартсе: визиты в домик Хагрида, письма от Сириуса, его Молния и Квиддич. Он мстил так, как мог — удваивая свои усилия в АДе.

Гарри был доволен, увидев, что все, даже Загариас Смит, стали работать намного больше после новостей о 10 сбежавших Пожирателей Смерти, но никто не старался так, как Невилл. Новости побега практически убийцы его родителей вызвали странные и даже слегка тревожные изменения в нем. Он не упоминал их с Гарри, Роном и Гермионой встречу в закрытой палате в больнице Святого Мунго, и подражая ему, они тоже это не вспоминали. Он также ничего не сказал относительно побега Беллатрикс и ее собратьев. Сказать по правде, Невилл очень редко говорил во время собрания АДа, но неуклонно работал над каждым новым заклинанием и противозаклятием, которым Гарри их учил, его круглое лицо было сосредоточено, явно безразлично к травмам или повреждениям, и работал больше, чем кто-либо в комнате. Он так быстро совершенствовался, что когда Гарри обучил их Щитовым Чарам, с помощью которых можно отбивать любые заклятия на атакующего, Невилл смог их наложить вторым после Гермионы.

Гарри хотел бы так хорошо прогрессировать в Очищении, как Невилл во время встреч АДа, но уроки со Снейпом, который начались не совсем удачно, не двигались с мертвой точки. Наоборот, Гарри чувствовал, что с каждым уроком становится все хуже и хуже.

Перед тем, как он начал заниматься Очищением, его шрам болел лишь иногда, обычно ночью или тогда, когда он мог читать мысли и настроение Вольдеморта. Теперь же, однако, его шрам болел не переставая, и он часто чувствовал вспышки раздражения или счастья, которые явно не касались того, что происходило с ним в тот момент, его преследовали приступы боли в шраме. У него было ужасное впечатление, что он ставал своеобразное антенной, которая поворачивалась относительно небольших изменений в настроении Вольдеморта, и он был уверен, что мог датировать увеличение ее чувствительности точно со дня первого урока Очищения со Снейпом. Не говоря уже о том, что ему каждую ночь снилось, как он идет по коридору ко входу в Отдел Тайн, но сны в итоге всегда прекращались на том, что он стоял перед простой черной дверью.

— Может это какая-то болезнь, — встревожилась Гермиона, когда Гарри рассказал ей и Рону. — Как простуда или что-то типа этого. Сначала надо, чтобы стало хуже, а потом идет улучшение.

— Уроки со Снейпом точно только ухудшают, — заметил Гарри. — Я уже не выдерживаю боль в шраме и мне надоело ходить по этому коридору каждой ночью. — он нервно почесал лоб, — я только хочу, чтобы эта дверь открылась, мне надоело торчать перед ней…

— Это не смешно, — прервала его Гермиона. — Дамблдор не хочет, чтобы у тебя были сны про этот коридор, а то бы он не попросил Снейпа учить тебя Очищению. Просто тебе надо быть более старательным на своим уроках.

— Я работаю! — уязвленно произнес Гарри. — Попробуй это на досуге Снейп пытается залезть в твою башку, это тебе не просто хаханьки!

— Может, — протянул Рон.

— Что может? — нервно спросила Гермиона.

— Может, это и не вина Гарри, что он не может закрыть свои мысли, нахмурился Рон.

— Что ты имеешь в виду? — сказала Гермиона.

— Ну, может Снейп не пытается помочь Гарри…

Гарри и Гермиона уставились на него. Рон хмуро переводил взгляд с одного на другого.

— Может, — он начал опять уже более тихим голосом, — он в действительности пытается открыть мысли Гарри немного шире…для Сами-Знаете-Кого.

— Заткнись, Рон, — прервала его Гермиона. — Сколько уже раз ты подозревал Снейпа, и сколько раз ты оказывался прав? Дамблдор ему доверяет, он работает на Орден, этого должно быть достаточно.

— Он раньше был Пожирателем Смерти, — упрямо продолжал Рон. — И у нас никогда не было доказательств, что он действительно перекинулся на нашу сторону.

— Дамблдор ему доверяет, — повторила Гермиона. — И если мы не можем верить Дамблдору, то тогда мы никому не можем верить.

С кучей вещей, о которых надо было беспокоится и которые надо было сделать — потрясающие размеры домашнего задания, заставляющие пятикурсников работать допоздна, тайные встречи АДа и регулярные занятия со Снейпом январь проходил тревожно быстро. И до того, как Гарри это осознал, пришел февраль, принося с собой мокрую и теплую погоду и ожидание второй поездки в Хогвартс в этом году. У Гарри не было времени, чтобы разговаривать с Чо с того времени, как они договорились поехать в деревню вместе, но внезапно он понял, что проведет День Святого Валентина в ее компании.

Утром 14 числа он одевался особенно аккуратно. Он и Рон пришли на завтрак как раз вовремя, чтобы получить совиную почту. Хедвиг не прилетела, хотя Гарри этого и не ждал, но Гермиона высовывала письмо из клюва незнакомой коричневой совы, когда они сели за стол.

— Как раз вовремя! Если бы она не прилетела сегодня… — она разорвала конверт и вытащила небольшой кусочек пергамента. Ее глаза перемещались из лева в право, пока она прочитывала сообщение с явным наслаждением на лице.

— Послушай, Гарри, — посмотрела она на него. — это действительно важно. Ты сможешь со мной встретиться в "Трех метлах" около полудня?

— Ну…я не знаю, — замешкался Гарри. — Чо захочет провести со мной целый день. Мы никогда не договаривались, что собираемся делать.

— Приди с ней, если тебе так надо, — с тревогой произнесла Гермиона. Но ты придешь?

— Ну… хорошо, но зачем?

— У меня нет времени, чтобы тебе сейчас объяснять, мне надо на это быстро ответить.

И она выбежала из Большого Зала, сжимая в одной руке письмо и кусочек тоста в другой.

— Ты идешь? — спросил Гарри Рона, но тот мрачно покачал головой:

— Я вообще не могу поехать в Хогсмид, Ангелина хочет, чтобы мы целый день тренировались. Как будто это поможет: мы самая плохая команда, которую я когда-либо видел. Тебе надо увидеть Слопера и Кирка, они ужасны, даже хуже, чем я, — он глубоко вздохнул. — Я не знаю, почему Ангелина не даст мне уйти.

— Потому что ты хорош, когда в форме, вот почему, — раздраженно произнес Гарри.

Для него было сложно симпатизировать Рону, когда он отдал бы все на свете, чтобы сыграть в четвертом матче против Хаффлпаффа. Рон заметил тон Гарри, потому как не упомянул больше о Квиддиче во время завтрака, и они немного холодно попрощались друг с другом. Рон пошел но поле для Квиддича, а Гарри после очередных стараний пригладить свои волосы в отражении ложки, дошел до Холла, где встретил Чо, все еще не представляя себе о чем они будут говорить.

Она ждала его немного в стороне от дубовых передних дверей, выглядя очень мило с длинным хвостиком за спиной. Ноги Гарри одеревенели, когда он к ней подходил, и он внезапно осознал, как жутко выглядят его руки, качаясь из стороны в сторону.

— Привет, — Чо слегка затаила дыхание.

— Привет, — сказал Гарри.

Они посмотрели друг на друга, а потом Гарри сказал:

— Ну. эээ…так мы идем?

— О…да…

Они присоединились к очереди людей, которых проверял Филч, иногда ловя взгляд друг друга и усмехаясь, но не говоря. Гарри расслабился, когда они вышли на чистый воздух, ему было легче идти рядом в тишине чем просто неуклюже стоять на месте. День был свежим, прохладным, и когда они проходили мимо стадиона по Квиддичу, Гарри заметил Рона и Джинни, когда они пролетали над сиденьями и почувствовал большой удар внутри себя, что он не может быть с ними.

— Тебе этого не хватает, не так ли? — спросила Чо.

Он заметил, что она смотрит на него.

— Да, — выдохнул Гарри. — Это так.

— Помнишь, когда мы впервые играли друг против друга на третьем курсе? — спросила она его.

— Да, — ухмыльнулся Гарри. — Ты все время меня блокировала.

— И Вуд сказал тебе не быть джентльменом и сбросить меня с метлы, если бы это понадобилось. — широко улыбнулась Чо. — Я слышала, что его взяли Гордость Порти, это правда?

— Нет, он в Объединенных Падлмерах, я видел его на Кубке в прошлом году.

— Ах, да… я видела тебя там тоже, помнишь? мы были в одном и том же месте для кемпинга. Там было классно, не так ли?

Они разговаривали о Кубке Мира по Квиддичу всю дорогу через ворота. Гарри никак не мог поверить, как легко ему было с ней разговаривать — не сложнее, на самом деле, чем говорить с Роном или Гермионой — он уже начал чувствовать себя более уверенно и весело, когда большая группа девчонок из Слизерина прошла мимо них, включая Пенси Паркинсон.

— Поттер и Чанг! — воскликнула Пенси в хор с купой хихиканий. — Ух, Чанг, я не думаю, что он в твоем вкусе. По крайней мере, Диггори был симпатичным.

Девчонки прошли вперед, разговаривая и бросая взгляды на Гарри и Чо, оставляя за собой тишину. Гарри не мог придумать, что еще сказать о Квиддиче, и Чо, немного покраснев, смотрела вниз.

— Итак, куда ты хочешь пойти? — спросил Гарри, когда они вошли в Хогсмид. Главная улица была заполнена студентами, ходящих вниз и вверх, уставившихся на витрины магазинов и сталкивающихся на тротуаре.

— Мне все равно, — вздрогнула Чо. — Может нам просто посмотреть на магазины или что-то в этом роде?

Они прошли к Дервиш и Банджс. Большой постер был вывешен на витрину и несколько Хогсмидчан смотрели на него. Они отошли в сторону, когда Гарри и Чо подошли и Гарри понял, что уставился на фотографии 10 сбежавших Пожирателей Смерти. Постер "По приказу Министерства Магии" предлагал тысячу Галлеонов тем, кто мог предоставить любую информацию о местонахождении преступников.

— Смешно, не так ли, — прошептала Чо, рассматривая фотографии Пожирателей Смерти, — помнишь, когда Сириус Блек сбежал, в Хогсмиде была куча Дементоров? Сейчас 10 Пожирателей Смерти сбежали и нигде нет Дементеров.

— Н-да, — Гарри оторвал свой взгляд от Беллатрикс Лестрандж, чтобы посмотреть на Главную Улицу. — Н-да, это странно.

Ему не было жаль, что вокруг нет Дементоров, но сейчас, когда он начал об этом думать, их отсутствие стало очень подозрительным. Они не только дали Пожирателям Смерти сбежать, они даже не искали их… все выглядело так, словно они вышли из-под контроля Министерства.

Десять сбежавших Пожирателей Смерти смотрели из каждой витрины, какую проходил он и Чо. Пошел дождь, когда они прошли мимо Скривеншафт; холодные, тяжелые капли воды били Гарри по лицу и задней стороне шеи.

— М…может ты хочешь кофе? — спросила Чо, когда дождь усилился.

— Да, ты права, — Гарри оглянулся. — Где?

— О, тут есть отличное местечко, ты когда-нибудь был у Мадам Педфут? она повела его к боковой дороге и в маленький чайный магазинчик, который Гарри никогда не замечал. Это было тесное, полное людей небольшое место, где все было украшено оборками и бантиками. Гарри это неприятно напомнило кабинет Умбридж.

— Он милый, не так ли? — счастливо спросила Чо.

— Ага… да, — солгал Гарри.

— Смотри, она его украсила ко Дню Святого Валентина! — Чо указала на множество золотых херувимов, которые летали над каждым маленьким круглым столиком, иногда посыпая конфетти на сидящих за ними людей.

— Ага…

Они сели за последний столик рядом с окном. Роджер Девис, капитан команды Квиддича Равенкло, сидел в футе от них с красивой блондинкой. Они держались за руки. Гарри почувствовал себя дискомфортно, особенно когда, осмотрев чайный магазинчик, он увидел, что тут только парочки, все из них держались за руки. Наверняка Чо ждет, когда он возьмет ее за руку.

— Что я могу вам принести, дорогуши? — спросила Мадам Педфут, тучная женщина с блестящим черным пучком на голове, с трудом протискиваясь между их столом и столом Роджера Девиса.

— Два кофе, пожалуйста, — попросила Чо.

Пока они ждали своего кофе, Роджер Девис и его девушка начали целоваться над сахарницей. Гарри пожалел об этом, он чувствовал, что Девис задавал тон тому, что ждет от него Чо. Он чувствовал, что краснеет, и пытался уставится в окно, но из-за дождя он не мог видеть, что происходит снаружи. Чтобы отложить момент встречи взглядами с Чо, он уставился на потолок, как будто рассматривал рисунки и конфетти упало ему прямо на лицо.

Несколько минут спустя, Чо упомянула Умбридж, Гарри подхватил тему и они провели несколько счастливых минут, насмехаясь с нее, но эта тема уже была настолько обсуждена на встречах АДа, что не продержалась долго. Опять наступила тишина. Гарри ощущал хлюпающие звуки за соседним столиком и пытался придумать, что бы еще сказать.

— Эээ…послушай…ты не хочешь сходить со мной в "Три Метлы" на обед? Я там встречаюсь с Гермионой Грейнджер.

Чо подняла брови.

— Ты встречаешься с Гермионой Грейнджер? Сегодня?

— Ага, она меня попросила и я подумал… Ты не хочешь пойти со мной? Она сказала, что ты тоже можешь прийти.

— О, это так мило с ее стороны.

Но Чо явно не думала, что это было мило. Наоборот, ее голос был холоден и внезапно ее дверь словно захлопнулась.

Несколько минут прошли в полной тишине. Гарри пил своей кофе так быстро, что скоро ему понадобилась еще одна чашка. За ними, Роджер Девис и его девушка словно склеились губами.

Рука Чо лежала около ее кофе и Гарри ощущал увеличивающееся давление, что ему надо взять ее. Просто сделай это, говорил он себе, когда смешанное чувство паники и волнение росло в нем, просто протяни и схвати ее. Невероятно, но намного сложнее было вытянуть свою руку на 12 инчей и прикоснуться к ее руке, чем схватить быстрый Снитч в воздухе…

Но когда он подвинул свою руку, Чо забрала свою со стола. Она смотрела, как целуется Роджер Девис и его девушка с заинтересованным выражением на лице.

— Он предлагал мне встречаться с ним, — прошептала она. — Несколько недель назад. Роджер. Хотя я ему отказала.

Гарри, взяв сахарницу, чтобы как-то объяснить внезапное движение руки по столу, не мог понять, зачем она ему это говорила. Если бы она хотела сидеть за следующим столиком, целуясь с Роджером Девисом, почему она согласилась пойти с ним?

Он ничего не сказал. На их голову опять попадало конфетти, Несколько их них приземлились на последние капли кофе, которые Гарри как раз собирался выпить.

— Я приходила сюда с Седриком в прошлом году.

Через несколько секунд до него дошло то, что она только что сказала. Все внутри Гарри заледенело. Он не мог поверить, что она хотела говорить о Седрике именно сейчас в окружении целующихся парочек и конфетти.

Чо заговорила громче.

— Я всегда хотела тебя спросить… Седрик… он… он упомянул обо мне перед тем, как умереть?

Это было последней темой, на которую Гарри хотел говорить, и меньше всего с Чо.

— Ну… нет, — прошептал он. — Он… у него не было времени, чтобы что-то сказать… Эээ… ты… ты смотришь много матчей по Квиддичу на каникулах? Ты поддерживаешь Торнадо, не так ли?

Его голос прозвучал фальшиво весело и счастливо. К его ужасу, он увидел, что ее глаза были полны слез опять, также как и на встрече АДа перед Рождеством.

— Ну, — в отчаянии наклонился он к ней, чтобы никто не мог их подслушать, — давай сейчас не будем говорить о Седрике… давай говорить о чем-то другом.

Но это оказалось явно неверным шагом.

— Я думала, — ее слезы покатились по столу, — Я думала, что ты… ты… поймешь! Мне надо поговорить об этом! И конечно тебе тоже надо поговорить! Я имею в виду, ты же видел, как все случилось, н… не так ли?

Все было как в кошмарном сне. Роджер Девис и его девушка отклеились друг от друга, чтобы посмотреть на рыдающую Чо.

— Ну… я говорил об этом, — прошептал Гарри, — с Роном и Гарри, но…

— Ага, ты будешь говорить с Гермионой Грейнджер! — ее лицо уже блестело от слез. Еще несколько целующихся парочек уставились на них, — но ты не будешь разговаривать со мной! Н-наверно, лучше всего…если мы…просто расплатимся… а ты пойдешь на встречу с Гермионой Г-Грейнджер, ведь ты хочешь именно этого!

Гарри изумленно уставился на нее, пока она достала вычурный платок и приложила к своему блестящему лицу.

— Чо? — слабо произнес он, желая лишь, чтобы Роджер и его девушка опять начали целоваться и перестали смотреть на него и Чо.

— Иди, оставь меня! — она уже плакала в свой носовой платок. Я не понимаю, почему ты пригласил меня, если ты собирался встретится с другими девчонками после меня… со сколькими ты встречаешься после Гермионы?

— Ты все не так поняла! — Гарри наконец расслабился, поняв, почему она была так раздражена, что рассмеялся, и секунду спустя он понял, что это было очередной ошибкой.

Чо встала на ноги. Вся чайная затихла и все смотрели на них.

— Ну, встретимся, Гарри, — драматично закончила она, и немного икая поспешила к двери, открыла ее и выбежала на дождь.

— Чо! — позвал ее Гарри, но дверь уже закрылась за ней с мелодичным звоном.

Над чайной стояла тишина. Все смотрели на Гарри. Он положил Галлеон на стол, вытряхнул конфетти из волос и последовал за Чо.

Шел сильный дождь и он не мог ее нигде увидеть. Он не мог понять, что произошло полчаса назад они нормально уживались.

— Женщины! — сердито пробормотал он, хлюпая по мокрым улицам с руками в карманах. — Зачем ей надо было говорить о Седрике? Почему она всегда хочет говорить о том, что делает из нее человеческий шланг?

Он повернул направо и начал бежать. Через несколько минут он появился на пороге "Трех Метел". Он знал, что еще слишком долго до встречи с Гермионой, но он подумал, что мог бы с кем то провести здесь время. Он отмахнул мокрые волосы с глаз и оглянулся. Хагрид одиноко и угрюмо сидел в углу.

— Привет, Хагрид! — поприветствовал он его, когда протиснулся между плотностоящими столиками и поставил стул перед ним.

Хагрид подпрыгнул и посмотрел на Гарри так, словно не узнавая его. Гарри увидел, что у него два новых пореза на лице и несколько новых синяков.

— Ах, да… Гарри, — наконец-то откликнулся Хагрид. — Все в порядке?

— Да, все хорошо, — солгал Гарри, но сидя рядом с разбитым и жалобно выглядящим Хагридом, он почувствовал, что не может ни на что жаловаться. Эээ. а ты?

— Я? — переспросил Хагрид. — Ах, да, все отлично Гарри, отлично.

Он пристально глядел в глубины своей пивной кружки, размером с бочку, и вздохнул. Гарри не знал, что ему сказать. Они сидели рядом в тишине. Потом внезапно Хагрид сказал:

— Мы с тобой одной крови, ты и я, не так ли, Гарри?

— Эээ… — Гарри не знал, что сказать.

— Да… я это уже говорил… два изгоя, — кивнул головой Хагрид. — И обое сироты… да… обое сироты.

Он сделал большой глоток из своей кружки.

— Все складывается совсем по другому, если у тебя есть приличная семья, — сказал он. — Мой папа был приличным. И твои мама и папа были приличными. Все было бы совсем иначе, если бы они были живы, не правда ли?

— Н-да…я так думаю, — согласился Гарри с опаской. Хагрид был в странном настроении.

— Семья, — мрачно произнес Хагрид. — Не смотря на то, что говорят, кровь важна.

И он вытер струйку слез из своего глаза.

— Хагрид, — Гарри не мог уже сдержать себя, — откуда ты достаешь все эти ранения?

— Что? — поразился Хагрид — Какие ранения?

— Вот эти! — Гарри указал на лицо Хагрида.

— А…это просто нормальные ранки и синячки, Гарри, — оправдывался Хагрид. — У меня тяжелая работа.

Он опустошил свою кружку, поставил ее назад на стол и поднялся на ноги.

— Ну, увидимся, Гарри…береги себя.

И он несчастно потопал из паба в обильный дождь. Гарри наблюдал за ним, пока он выходил, чувствуя себя ужасно. Хагрид был несчастен и он что-то прятал, но он не собирался принимать помощь. Что же происходило? Но пока Гарри мог что-то придумать, он услышал, как кто-то его звал.

— Гарри, Гарри, сюда!

Гермиона махала ему с другого конца комнаты. Он поднялся и пошел к ней через полный паб. Он все еще был в нескольких столах от нее, когда понял, что Гермиона была не одна. Она сидела за столом с наименее вероятной парой собутыльников, которых он мог себе когда-либо представить: Луна Лавгуд и никто иной как Рита Скитер, экс-журналистка "Ежедневного Пророка" и одна из тех людей, которых Гермиона любила меньше всего на свете.

— Ты рано! — Гермиона освобождала ему место, чтобы он сел. — Я думала, что ты все еще с Чо. Я не ждала тебе еще по крайней мере час!

— Чо? — Рита сразу же повернулась на своем стуле и страстно уставилась на Гарри. — Девушка?

Она схватила свою сумочку из кожи крокодила и начала в ней рыться.

— Это тебя не касается, Гарри встречался с 1000 девушками, — холодно сказала Гермиона Рите. — И ты можешь это убрать прямо сейчас.

Рита уже собиралась вытащить кислотно-зеленое перо из своей сумки. Она опять закрыла сумку с таким выражением лица, словно проглотила Воняющий Сок.

— Что ты собираешься делать? — спросил Гарри, присаживаясь и переводя взгляд от Риты к Луне и к Гермионе.

— Маленькая Мисс Староста как раз собиралась рассказать, — Рита сделала большой глоток из своей чашки. — Я думаю, что мне можно разговаривать с ним, не так ли? — спросила она Гермиону.

— Да, ты можешь, — холодно ответила Гермиона.

Безработица не подходила Рите. Волосы, раньше аккуратно подкрученные, теперь неопрятно висели вокруг ее лица. Розовый лак слез с ее 2-инчевых ногтей и несколько фальшивых камней исчезли из оправы ее очков. Она сделала еще один глоток из своего стакана и сказала:

— Она милая девушка, Гарри?

— Еще одно слово о личной жизни Гарри и сделка не состоится, раздраженно произнесла Гермиона.

— Какая сделка? — Рита вытирала рот ладоней. — Ты еще ничего не сказала про сделку, Мисс Принцесса, ты только сказала мне появится. Ох, однажды… — Она глубоко вздохнула.

— Да, да, однажды ты опять напишешь жуткие истории про меня и Гарри, безразлично закончила Гермиона. — Найдешь кого-то, кто заинтересуется ими, не так ли?

— Они написали несколько кошмарных историй про Гарри в этом году без моей помощи, — Рита посмотрела в бок на него через свой стакан, и добавила трагическим шепотом:

— Ну и как ты себя чувствуешь, Гарри? Преданным? Обезумевшим? Не правильно истолкованным?

— Он сердит, конечно, — ответила Гермиона четким голосом, — потому что он рассказал Министерству Магии правду, а Министр такой идиот, что ему не верит.

— Так ты действительно настаиваешь, настаиваешь на том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся? — Рита поставила свой стакан и пронизывающе уставилась на Гарри, пока ее палец потянулся к застежке ее крокодильей сумки. — Ты говоришь, что тот мусор, о котором говорил Дамблдор, что Ты-Знаешь-Кто вернулся, и что ты был единственным свидетелем, правда?

— Я не был единственным свидетелем, — пробормотал Гарри. — Там было еще дюжина Пожирателей Смерти. Хочешь имена?

— Конечно! — вздохнула Рита, опять возясь со своей сумкой и уставясь на Гарри так, словно он был самой красивой вещью, которую она когда-либо видела. — Огромное жирное заглавие: "Поттер Обвиняет…" И подзаголовки "Гарри Поттер называет Пожирателей Смерти среди нас". А потом, под этим, красивая большая твоя фотография. "Встревоженный подросток выживший от столкновения с Сами-Знаете-Кем, Гарри Поттер, 15, проявил смелость вчера, обвинив представительных и видных членов магического общества в том, что они Пожиратели Смерти…

Прытко-Пищущее Перо была фактически в ее руке и на полпути к ее рту, когда восторженное выражение сползло с ее лица.

— Но конечно, — она опустила перо и бросила свирепый взгляд на Гермиону. — Маленькая Мисс Староста не захочет, чтобы эта история вышла за рамки этого паба, не так ли?

— Фактически, — сладко произнесла Гермиона. — Это Маленькая Мисс Староста и хочет.

Рита уставилась на нее так же, как и Гарри. Луна, однако, мечтательно пела "Уизли наш король" себе под нос и размешивала палочкой свой коктейль с луком.

— Ты хочешь, чтобы я написала статью о нем и Том-Кого-Нельзя-Называть? — мирно спросила Рита Гермиону.

— Да, — ответила Гермиона. — Правду. Все факты. Точно так, как описывает Гарри. Он тебе все опишет в деталях, он скажет тебе все имена Пожирателей Смерти, которых он там увидел, он расскажет, как сейчас выглядит Вольдеморт. Возьми себя в руки, — высокомерно добавила она, пока услышав имя Вольдеморта, Рита так подпрыгнула, что вылила половину ее Горячего Виски прямо на себя.

Рита запачкала перед своего неряшливого плаща, но продолжала рассматривать Гермиону. Потом она открыто сказала:

— "Пророк" этого не напечатает. Если ты еще не заметила, никто не верит в его сказку про семеро ягнят. Все думают, что он спятил. И если ты хочешь, чтобы я написала статью об этом…

— Нам не нужна еще одна история о том, что Гарри свихнулся! — сердито прервала ее Гермиона. — Нам уже, спасибо, их достаточно! Я хочу дать ему возможность сказать правду.

— Такую статью никто не возьмет, — холодно заметила Рита.

— Ты имеешь в виду, что «Пророк» не напечатает ее без разрешения Фаджа, — раздраженно произнесла Гермиона.

Рита бросила на Гермиону тяжелый взгляд. Потом, наклонившись через стол к ней, она деловито сказала:

— Ну да, Фадж контролирует «Пророк», но все равно… Они не напечатают статью, которая показывает Гарри в хорошем свете. Никто не захочет ее читать. Это против настроения общества. Последний побег из Азкабана и так встревожил людей. Люди не хотят верить тому, что Вы-Знаете-Кто вернулся.

— Значит "Ежедневный Пророк" существует, чтобы говорить людям то, что они хотят услышать, не так ли? — зло спросила Гермиона.

Рита опять выпрямилась, ее брови поднялись и она высушила стакан Горящего Виски.

— "Пророк" существует, чтобы окупаться, дурочка, — холодно сказала она.

— Мой папа думает, что это жуткая газета, — внезапно вмешалась в разговор Луна. Посасывая свой луковый коктейль, она осматривала Риту своими огромными, выпуклыми, слегка безумными глазами. — Он печатает только те статьи, которые по его мнению должно знать общество. Он не думает о деньгах.

Рита пренебрежительно взглянула на Луну.

— Я думаю, что твой папаша издает какую-то дурацкую сельскую газету? спросила она. — Наверное, Двадцать-Пять Способов Смешаться с Магглами и датами следующей распродажи?

— Нет, — Луна опять опустила лук в коктейль. — он — издатель «Придиры».

Рита настолько громко фыркнула, что люди за соседним столиком в тревоге оглянулись.

— Важные истории, которые должно знать общество? — со смехом просила она. — Я бы могла удобрять мой сад этой тряпкой.

— Ну, это твой шанс повысить ее престижность, — вежливо откликнулась Гермиона. — Луна говорит, что ее отец будет счастлив напечатать интервью Гарри. Вот кто его напечатает.

Рита уставилась на них обоих, а потом разразилась смехом.

— "Придира"! — закудахтала она. — Ты думаешь, что люди отнесутся к нему серьезно, если его напечатает «Придира»?

— Некоторые люди нет, — Гермиона все еще себя контролировала. — Но в версии "Ежедневного Пророка" относительно побега из Азкабана было несколько явных пробелов. Я думаю, что много людей интересуются другими объяснениями того, что произошло, альтернативную историю, так сказать, даже если ее опубликуют в… — она посмотрела на Луну, — в…ну…необычном журнале. Я думаю, что они будут рады ее прочитать.

Рита долго ничего не говорила, проницательно рассматривая Гермиону, ее голова слегка наклонилась на бок.

— Хорошо, давай представим, что я возьмусь за нее, — сказала она. что мне за это будет?

— Я не думаю, что папа кому-то платит за то, что они пишут для журнала, — мечтательно произнесла Луна. — Они это делают, потому что это большая честь для них и, конечно, чтобы увидеть свои имена в прессе.

Рита опять словно выпила Воняющий Сок и повернулась к Гермионе.

— Ты ждешь, что я сделаю это бесплатно?

— Ну да, — спокойно произнесла Гермиона, делая небольшой глоток из стакана. — В другом случае, как ты может уже догадалась, я расскажу властям, что ты незарегистрированный Анимагус. Конечно, «Пророк» наверное тебе заплатит за прямые репортажи из Азкабана.

Рита выглядела так, словно желала, чтобы бумажный зонтик, торчащий из напитка Гермионы, проткнул ей нос.

— Я так понимаю, что у меня нет выбора, не так ли? — голос Риты слегка дрожал. Она открыла свою крокодилью сумку еще раз, достала кусок пергамента и подняла Прытко-Пишущее Перо.

— Папа будет рад, — обрадовалась Луна. Челюсть Риты задергалась.

— Готов, Гарри? — Гермиона повернулась к нему. — Готов рассказать всем правду?

— Думаю да, — Гарри посмотрел на Прытко-Пишущее Перо перед ним.

— Начинай, Рита, — приказала Гермиона, доставая вишенку со дна своего стакана.