"Александр Щеголев. Львиная охота (шпионский роман)" - читать интересную книгу автора

розовые блики - в тон стенам. Красиво, было просто красиво...
- Красиво, - признал я вслух. - Люблю розовое, о маме почему-то
вспоминаю.
- Ереванский туф, - сразу же откликнулся мой спутник. - Так называется
материал, из которого сделаны плиты. Особенно устойчив к нашему влажному
климату. Над проектом работала группа архитекторов из Ленинграда, а там,
насколько мне известно, дома этим камнем облицованы. Ты ведь родом из
Ленинграда?
- Кажется, да. Впрочем, можно посмотреть анкету.
Здание Госсовета гармонично включало в себя ротонду с источником. Люди
входили в нее, наполняли чашки и медленно пили. Людей было много. Таким
образом, сходство с санаторием принимало поистине карикатурные формы.
Дальнейший путь этой воды был бережно, с любовью выложен необработанными
камнями: ручеек утекал в сторону моря, наискосок пересекая проспект, а для
транспорта были предусмотрены специальные мостики с пылеуловителями.
Идиллия...
И еще здание Совета, как и все в этом городе, украшало мудрое
изречение. Неброская гранитная табличка крепилась непосредственно возле
главного входа, по левую руку, и выбито на ней было: "Я - не Я, пока Я без
покаяния..." Слово "покаяния" было написано так: "пока-Я-ни-Я". То ли
призыв ко всем горожанам, то ли вечное напоминание сотрудникам, работающим
в этом учреждении. И почему-то на русском языке.
- Цитата? - спросил я. - Этот стишок к вам русские эмигранты завезли?
Признаться, я плохо разбираюсь в литературе, в отличие от вас, полицейских.
- Я - не я, пока я без покаяния, - сказал Вивьен со странной
интонацией. Голос его дрогнул. - Этот "стишок", как ты выражаешься, людей с
четверенек на ноги ставит... Пойдем? - толкнул он меня.
- Подожди, - сказал я, - хочу местную прессу взять. Газетку
какую-нибудь... - я двинулся к торговому мини-комплексу.
За одним из столиков уличного кафе расположилась итальянская семья.
Роскошная женщина кормила двух своих детей, и еще мужа, очевидно, тоже
своего. Еда была явно не вегетарианская и вынималась она из большой сумки,
стоящей тут же на стуле. Ага, тоже туристы, братья по несчастью. Хорошо,
что я не люблю роскошных женщин, подумал я, а то мне стало бы за нее
обидно. Я люблю тоненьких и стройных, чтобы доставали мне только до плеча.
Как, например, вот эта... туристочка? Или местная?
Возле киоска с вывеской "Твой шаркодер" стояла в одиночестве красивая
девушка. Очень красивая. Безжалостно красивая, как говорил один мой опытный
приятель (рано состарившийся). Струилась медленная музыка, на крыше киоска
рождались объемные движущиеся картины, зазывая меломанов. Девушка делала
вид, будто изучает обложки оптических шаров, на самом же деле она
поглядывала на меня. Безжалостно красивая... Спокойно, Жилов, остановился
я, береги себя. Психика твоя изменена нейроволновым взрывом, так что не
верь глазам своим. Какая же это девушка? Такая же ведьма без возраста, как
и врач в больнице. Наверное, ей показалось, что она тоже меня откуда-то
знает, как и все прочие в этом городе. Терпи, Жилов, это ведь и есть
слава... Красавица неожиданно подмигнула мне - едва поймала мой взгляд. Я
подмигнул ей в ответ. Мальчишество, конечно...
Дитя роскошной итальянки, между тем, пыталось надеть наручные часы на
свою ножку - на тонкую расцарапанную щиколотку. На каждой руке у мальчика