"Александр Щеголев. Пик Жилина" - читать интересную книгу автора

нечную систему. Примерам несть числа. С какой целью это де-
лается? ("По-твоему, наш писатель понимает, что "ваш" чита-
тель не простит ему вульгарного атеизма? - предположил я.-
Правильно, конъюнктуру общественных заблуждений творец дол-
жен чувствовать зад... пардон, спинным мозгом".) Конъюнкту-
ра? Вряд ли. О какой конъюнктуре речь, если некоторые писа-
тели - из больших, из настоящих - вообще дьяволопоклонники!
Создают Евангелие от Сатаны, назвав своего хозяина каким-ни-
будь мудреным именем вроде Воланда, чтобы нормальную публику
не отпугнуть... ("Булгакова не тронь,- строго заметил я.- Не
нам судить о его вере.") Отлично, едко засмеялся юный наг-
лец, священных коров резать не будем. Ограничимся, Иван, ва-
шими друзьями, сказал он, вдруг перейдя на правильный русс-
кий язык. Теми, кто состоит в террористической организации
"Время учеников"... ("Откуда такая осведомленность? - резко
бросил я.- Эта информация совершенно секретна!") Да просто
подслушал, смутился Лэн. Случайно, конечно. Он ведь коридор-
ный, его ведь не замечают, когда выползают под утро из лиф-
та, размахивая бутылками, консервами и пластиковыми стакана-
ми, у него даже не спрашивают разрешения, когда обнаруживают
пустой полутемный спортзал и вваливаются туда всей толпой,
предварительно попытавшись войти в зеркало, а затем облег-
ченно падают на маты и начинают громко пировать - во славу
литературы и лично товарища Строгова,- попутно обсуждая, кто
кому что сказал, и бесконечно сравнивая местный алкоголь с
кефиром. Пикник на обочине... (Эх, мужики, мужики, с досадой
подумал я, когда же мы перестанем быть свиньями? Ничто нас
не меняет, ни смена эпох, ни старость, ни близость к Учите-
лю.) Возвращаясь к теме. Почему писатели, старательно под-
держивающие свою репутацию материалистов, раз за разом вво-
дят в книги что-нибудь надчеловеческое? Разгадка, по мнению
начитанного мальчика, была проста. Вовсе не неверие будора-
жит их души, а другое чувство - ненависть...
Как же нужно ненавидеть Его, чтобы выдавать свою нена-
висть за неверие! И как это по-человечески - без устали пов-
торять, что ты не веришь в Его существование, но при этом
тратить столько фантазии, столько труда, чтобы доказывать из
книги в книгу, какой Он плохой и как плох Его промысел.
("...Я скакала за вами трое суток, чтобы сказать, как вы мне
безразличны...") Вот один писатель выводит аршинными буква-
ми, мол, нет подлости, которую люди не совершили бы во имя
Бога, забыв добавить, что точно так же нет подлости, которую
не совершили бы во имя безбожия. Фанатизм - это проблема"
психологии, а не теологии. А сколько подлостей совершается
во имя любви - к женщине или к мужчине, к детям или к Роди-
не? Вот Другой писатель ("Знал ведь его фамилию, но забыл",-
сокрушенно сказал Лэн) с бесконечной горечью оповещает мир,
что Длань Господня бьет только нравственных людей, делая их
несчастными, а безнравственные, все как один, живут себе
припеваючи, и причина этой вселенской несправедливости в