"Александр Щеголев. Пик Жилина" - читать интересную книгу автора

свою книгу, смирно лежащую на стуле, и сказал:
- Простите, но я, пожалуй... В общем, ерунда все это.
- Ну, тогда расскажи мне, кто вон та пухлая пенсионерка,
которая перепутала спортзал с клубом для одиноких дам?
Он посмотрел.
- Фрау Семенова?
- Честно говоря, не знаю, как ее зовут. Боюсь, конфуз мо-
жет получиться, потому что мы с ней где-то уже встречались.
Она кто, местная?
- Фрау Семенова, она из Австрии,- сказал коридорный.-
Супруга председателя земельного Совета.
- Ого! - сказал я.- Мы соседи? Тоже с двенадцатого?
Мальчик остро взглянул на меня и сразу отвел взгляд. На-
верное, заподозрил вдруг, что мои расспросы имеют другую,
неназванную цель. И, наверное, с ужасом подумал, как и все
они тут, правдивые и правильные, что писатель Жилин - отнюдь
не только писатель. Ну и пусть его. Взаимная симпатия, по
счастью, не исчезла из нашего разговора.
- Я не знаю, с какого она этажа,- вежливо ответил он.
Двери лифта, всхлипнув, раскрылись. Выкатилась кругленькая
женщина, затянутая в красно-голубую униформу. Очевидно, тоже
сотрудница гостиницы. В руках ее был роскошный букет желтых
лилий. Окинув меня взглядом, полным кокетливого интереса,
она Неожиданно остановилась.
- Это вы? - восторженно спросила она.
- А как бы вам хотелось? - не сплоховал я.
- Вас только что показывали в новостях.
Я повернулся к коридорному.
- Спасибо за все, дружок, но мне пора. Ты уж извини, что
я так и не вспомнил, где мы с тобой раньше встречались.
Он промолчал, ничего не ответив, он подождал, пока я вой-
ду в кабину лифта, и только потом уселся на свой стул, поло-
жив на колени Шпенглера, том номер два.
- Меня зовут Кони,- успела сообщить женщина, прежде чем
двери сомкнулись.
Я вознесся на два этажа выше, в номер Славина...
Братья-писатели, похоже, не скучали. На журнальном столи-
ке, и под столиком, и на подоконнике, и на ковре под ногами
теснились бутылки разных форм, размеров и расцветок. Великая
китайская стена. И все были откупорены, опробованы, но ни
одна не допита даже до половины. Пахло кислым - в гостиной
явно что-то проливали. Еще пахло консервированной ветчиной,
вскрытая банка стояла здесь же, на столике. Одна из разину-
тых дверей вела в спальню - к несобранной постели, к мятым
простыням и раскиданной одежде... Неряшливость, как извест-
но, это признак постоянной концентрации на чем-то гораздо
более существенном, чем ничтожные подробности окружающего
мира. Евгений Славин в этом смысле приближался к просветлен-
ным йогам. В смысле концентрации, естественно. И я с сожале-
нием подумал, стараясь не озираться, что никогда мне не быть