"Александр Щеголев. Пик Жилина" - читать интересную книгу автора

если заменить наемных рабочих заключенными, то станет только
хуже. Таким Барабаш пришел к нам в отдел - бьющий копытами
землю, непримиримый в своей ненависти к МУКСу. Здесь ему в
конце концов объяснили, почему рудник на Бамберге не может
быть закрыт ни при каких условиях, и только тогда, узнав всю
правду, только пропустив эту горечь сквозь свое сердце, ком-
мунист Барабаш стал истинным оперативником - холодным, спо-
койным, веселым. Последний раз мы с ним виделись, кажется, в
Ленинграде, уже после того, как меня вышибли из Совета Безо-
пасности. Меня вышибли с треском, со снопами красивых искр,
и даже заступничество Марии не помогло. Барабаш ушел из от-
дела сам, посчитав, как и я, что настало время в очередной
раз заменить одну жизнь другой. Он собирался ехать в эту
страну добровольцем, готов был служить рядовым инспектором,
и вот теперь оказалось, что мой бывший коллега сделал здесь
карьеру.
- Как тебя угораздило попасть в начальники? - спросил я
его. Он пожал плечами.
- Никто из местных семь лет назад не хотел занимать такие
должности. То ли боялись, то ли из-за лени. Ты не представ-
ляешь, какая здесь поначалу была апатия.
- Как раз это - очень хорошо представляю,- сказал я.-
Все-таки не зря я тот самый Жилин. В каком ты звании?
- Штатский. Подчинен непосредственно Совету.
- Через голову правительства,- покивал я.- Мечта любого
отставника. Быть главным полицейским в раю и при этом никому
не подчиняться, кроме Святого Духа. Знай себе следи, чтобы
яблоки кто попало не срывал.
- Что ж ты сам здесь не остался? - вспыхнул Бэла. Он при-
остановился и коротко взглянул на меня.- Был бы сейчас гла-
вой правительства. Тебе предлагали, я знаю, тебя даже проси-
ли.
- У меня были другие планы,- ответил я.
Не было у меня тогда никаких особенных планов. Было одно
желание, одна маниакальная цель - поскорее разнести служеб-
ную тайну по всему свету, сорвать фиговый листок секретности
с той беды, которая касалась всех и каждого. Жаль, что этого
не поняли мои же товарищи.
- Если ты действительно тот самый Жилин,- сказал Бэла,
сжав кулаки,- то должен помнить, что здесь творилось в пер-
вые месяцы после переворота. Райские яблочки, говоришь? А
самосуды над менялами помнишь? А кровавые гулянья, которые
устраивали мутировавшие меценаты?
- Мы что, ссоримся? - на всякий случай уточнил я.- Хоть
что-то человеческое в этом цветочном царстве.
Бэла искренне и с удовольствием рассмеялся.
- Человеческое, оно же животное... Вот ты, Иван, удивля-
ешься, почему в нашей стране так остро реагируют на простую
русскую фамилию Жилин. Но, может, это и есть слава? Разве не
этого ты хотел, когда писал свою книгу?