"Дмитрий Щербинин. Светолия" - читать интересную книгу автора

- Эй ты, ты че не понял?! - крикнул уже другой, тоже полный, сытый, в
новенькой, блестящей курточке, тоже с обиженным выражением в глазах.
Третий визглявым, нервным голосом потребовал:
- А кто твой папаша или мамаша? А ну отвечай!
Сережа произнес негромким, срывающимся от волнения голосом:
- Не ваше дело, кто мой отец; сейчас его здесь нет... Но не в том дело...
- он сделал еще несколько шагов, а из-за спин, теперь развернувшийся и
обиженно разглядывающей его пятерки вновь раздался жалобный писк.
- ...Что вы здесь делаете? - спросил Сережа, когда до них оставалось
шагов пять.
- Проваливай щенок, а то кровью блевать будешь! - выдавил тот, с
визглявым, нервным голосом.
- Ну посмотри, сопля! - все они нервно и зло заржали и разошлись в
стороны.
Когда Сережа увидел то, что там было: удары сердца жаркими, болевыми
разрывами ворвались в его голову, он весь побледнел; сжал свои кулачки,
хотел что-то сказать, да не мог - просто не мог - захлебывался...
Эти пятеро, лоснящихся от сытости, в новеньких курточках, эти пятеро
нервно потешающихся изловили как-то белку, скрутили ей задние лапки, да так
скрутили, что лапки переплелись и видно было какие мучения доставляла
белочке вгрызшаяся в ее плоть бечевка. Они подцепили ее за задние лапки к
руке нимфы, той самой легкой мраморной руке, которая на века застыла перед
арфой.
Но они, для полноты развлечения, не ограничились и этим - они стянули
бечевкой и передний лапки белки, и привязали к ней массивный камень - таким
образом она висела, мучительно растянутая, и звала, звала... на мгновенье,
перед очередным взрывом этого безумного ржанья Сережа услышал ответ: кричали
бельчата, звали из какого-то дупла свою маму...
В руках одного из подонков вдруг оказалась тонкая, гибкая ветвь, он
размахнулся и со всей свой здоровенной силы ударил по спинке белки. Она
затрепыхалась, но потом, не желая показывать своей боли, мучителям, замерла,
не издала не единого стона.
- Ну что все понял? - заржал тот с плетью и лицо его налилось краской,
видно было, как он красуется перед своими дружками, видно было, как он
гордится за этот картинный, так по его мнению напугавший малолетку удар; он
весь как-то надулся, стал еще более здоровым, приблизил свою потную
физиономию к Сереже и потребовал:
- А теперь убирайся, сопля! Настучишь директору, потом с тобой разберемся
- мать родная не узнает! Будешь кровью блевать, понял меня?!
Сережа плюнул в эту потную, самодовольную физиономию (это отражало его
чувства по отношению к ним, куда лучше всяких слов) - оттолкнул его,
опешившего от неожиданности, от не заслуженной, по его мнению, обиды, - и
бросился к белочке.
Один из них уже схватил Сережу за куртку, уже ударил его по ноге, потянул
назад, шипя что-то безумное; но Сережа уже схватился за арфу, со всех сил
дернулся, высвободился. Теперь он подхватил белку оторвал ее от пальцев
музы, сорвав кожу с ладони освободил ее передние лапки от камня, однако
задние еще оставались скрученные бечевкой.
На голову обрушился страшной силы удар, и сразу же второй - в шею, темные
круги с белыми вспышками заплясали перед Сережиными глазами, боль ворвалась