"Дмитрий Щербинин. Светолия" - читать интересную книгу автора

медово-солнечного облака; видел то, о чем рассказывала ему Светолия; и когда
прозвучало последнее слово, и на место рассказа пришло пение птиц; а образы:
прекрасные, озаренные внутренним светом лики потухли, и облако обнаружилось
вдруг далеким; почти уже полностью укрывшимся за дальним лесом - Сережа
понял, что плачет.
- Что же ты плачешь? - Светолия осторожно поцеловала его в лоб, и от
голоса ее огромной печалью проникнутого, еще жарче загорелось что-то
огромное в Сережином сердце.
- Мне так жалко... - он замолчал, и подумал: "Вот скажу, а ведь это
глупость!"
- Что же?
- Ладно скажу. - вздохнул Сережа, вытер слезу, но на место ей тут же
пришла новая: - Просто... просто мне жалко, что облако ушло, и что вы не
рассказываете мне больше. Это было так здорово! Так здорово! Я бы знаете
чего хотел - чтобы проплыло оно еще раз над моей головою, а вы бы мне все
заново рассказали! Увидеть бы все это опять, заново! Только это по "видику"
можно, там понравился фильм - отмотал назад, смотри еще раз. Но все это
совсем не как по "видику"... Это... это... - он замолчал, так как не знал,
как выразить в слова свои чувства.
- А Светлица, и Перун, сын Солнца, теперь никогда не умрут - ты ведь
принял их в сердце. Только ночью заснешь и придут они к тебе, даже и в
холоде зимнем сердце согреют - поверь.
- Хотел бы я! Но вот, а я еще боялся и леса, и голоса твоего! Вот как
представил сейчас: сидел бы целый игрался бы в компьютер, а потом опять боль
в голове да усталость! И ночью опять эти чудища да слизь! А здесь так все
красиво, Светолия! И даже не верится, что есть иная жизнь; не хочу в город
возвращаться - остался бы у тебя, стал бы колдовству учиться; но не останусь
- вернусь, потому что и маму, и папу люблю! Но потом я вернусь к тебе, если
только можно.
- Конечно. - улыбнулась Светолия, но в голосе и в глазах ее была печаль.
- Я буду ждать тебя; стоит тебе войти в лес и я уже узнаю про это, и приду к
тебе.
- Здорово! Я обязательно вернусь! Ну, я побежал.
- Да, тебе уже пора. Но перед тем, как ты уйдешь, дай слово, что до тех
пор, пока не уйду я из этого леса, никому не расскажешь обо мне.
- Хорошо. Даю слово. - просто сказал Сережа, хоть и не понимал зачем.
- Если люди узнают про меня, и про мой народ, нам придется уходить
быстрее; тогда я не успею передать то, что хочу.
- Хорошо!
Сережа сделал несколько шагов в ту сторону, где скрывалась за лесным
изгибом пьяные, но вот обернулся; почему-то испугавшись, что не увидит уже
Светолии, испугавшись, что никогда вообще ее не увидит - нет, она стояла на
прежнем месте, высокая, стройная; белая как береза, с венком из подснежников
на голове.
У изгиба леса он еще раз обернулся: она так и стояла на прежнем месте,
почти сливаясь с березами; да если бы Сережа и не знал, что это она такая
светлая, так и принял бы ее за одну из берез. На прощание он махнул рукой, и
теперь уже без оглядки бросился туда, где уже слышались крики колонок.
За изгибом он вновь увидел облако-Перуна; оно проплыло город и теперь,
словно далекая и медленно уходящая в землю гора высилась за ним. Сережа