"Дмитрий Щербинин. Миллион я" - читать интересную книгу автора

И с изумлением услышал рядом свой же крик:
- Бей же!
В следующий миг, в голове его взорвалась изумрудная звезда и оранже-
вый мир на какое-то время погрузился во мглу.
Медленно возвращалось зрение - склонились над ним двое: он узнал свои
лица, попытался подняться и тут обнаружил, что скручен по рукам и ногам.
- Ты двойник! - закричал четвертый Джован, полагающий, что это он
прыгал через заросли и расковыривал свою рану.
А тот, кто в самом деле расковыривал его рану, склонился над ним и
произнес:
- Не смей возомнить себя Джованом Симероном; коим являюсь я!
Стоящий рядом третий, едва заметно усмехнулся, покосился на второго:
мол - мели, мели, все равно, настоящий Джован - я.
Второй же склонился над четвертым и потребовал:
- Так признайся же, что ты есть моя копия, что ты вышел из кристалла,
а следовательно, обязан служить своему создателю!
Четвертый Джован стал отчаянно извиваться:
- Да это ты раб! Это ты напал на меня! Развяжи меня и служи, черт по-
дери!
- Ну уж нет! - зло усмехнулся второй, который чувствовал крайнее
раздражение к этому: "никчемному двойнику, который знает все его тайны,
но является лишь порождением кристалла", он прохрипел:
- Последний раз спрашиваю - будешь подчиняться?
Четвертый вздрогнул, но все-таки ответил:
- Никогда не стану служить своему двойнику, клянусь! Я человек - ты
камень неотесанный!
И все же четвертый чувствовал сильный страх - ведь он был связан,
ведь он находился во власти этих двух "двойников". Второй же чувствовал
только злобу. И еще до того, как он нанес первый удар, они уже были раз-
ными: разъяренный второй, испуганный, связанный четвертый и ухмыляющийся
выжидающий третий.
Второй Джован принялся бить четвертого ногами...
Не то, чтобы Джован Симерон был садистом, - ну да, раз он, так же
вот, ногами, избил укусившего его пса - но только один раз в жизни. Джо-
ван был человеком мрачным, неразговорчивым, но никогда не позволял себе
распускать руки. Но сейчас он был в невиданной ранее ярости. Сказалось
все то, что накопилось за долгие, мучительные прыжки через изумрудные
заросли, вырвалось, наконец, отвращение к этим двойникам, смеющим пре-
тендовать на его Джована Симерона сущность. И он был твердо уверен, что
в этих "двойниках", что-то не так - что-то не человеческое...
Ногами он ударял связанного четвертого в грудь, потом в живот, и на-
конец в лицо - избиваемый закричал, все пытаясь подняться; проклинал,
стонал, а Джован второй входил все в большую ярость; бил его уже без
разбора и со всей силы:
- Ты ведь не человек! Ты ведь хочешь убить меня! Меня Джована Симеро-
на! Жалкий самозванец! Получай!.. Ну что - будешь служить человеку...
кристалл неотесанный! Черт подери! Получи!
Четвертый испытывал страшную боль - его самого никогда не били; а тут
столько отборных ударов! И от боли, и от ужаса, он уже не мог думать
связанно; все помыслы его крутились, рядом с примитивными порывами, как