"Дмитрий Щербинин. Ковер" - читать интересную книгу автора

вопль, и... на него налетел, на несколько мгновений ослепил особо сильный
вихрь; дыхнул иссушенным жарким дыханием, пронесся мириадами мертвых
крапинок - жалобно стеная, дальше по улице унесся. И еще некоторое время
Михаил не мог унять дрожь. Стоял на месте, глядел вслед унесшемуся. Потом
спросил:
- Что же с этим ведьминым псом?.. - сначала он хотел спросить не "псом",
а "Бруниром", но так и не решился; показалось ему, что если он так спросит,
так непременно жуткое это создание окажется рядом.
Мальчик же отвечал:
- Обжегся он о свет звездный, многие силы потерял...
- Так значит не погиб?
- Да нет - что вы. Если бы все так легко было... - мальчик вздохнул.
Повалился он где-то за полями, в лесах темных. Это нам поля никогда не
пройти, а ему ничего не стоит. В лесах темных он быстро оклемается - попьет
из тех источников, что бьют из под корней кровавых елей, да и заявится к
своей хозяйке. Она потому у нас и остановилась, чтобы подождать своего
любимчика. Ну, и нами детьми подкрепиться...
- И когда же этот... пес может сюда нагрянуть?
- Да кто его знает. В любую минуту может. Вот бы хорошо было, если бы он
сейчас же прибежал - так бы, глядишь, ведьма и улетела бы, никого не съем...
- Н-да, н-да... - пробормотал Михаил, оглядываясь назад на темную улицу.
Там, позади, вновь несся лиственный вихрь - вот уже пролетел, обдав
тоскливым шелестом. Тогда Михаилу стало жутко - он осознавал, что очень уж
много боится в последнее время, что это очень плохо, постыдно, но ничего не
мог с собою поделать. Ужас его был так велик, что некоторое время он даже и
пошевелиться не мог, но все то смотрел на пустынную эту улицу, на видящийся
еще кусочек пожухшего поля, и все-то казалось ему, что сейчас вот покажется
там Брунир, в несколько многометровых, стремительных прыжков настигнет его и
поглотит. И вот он, жаждя удостовериться не слышно ли топота, припал ухом к
мостовой.
И он действительно услышал топот, и застонал, и заскрежетал зубами. И
лишь прислушиваясь дальше понял, что это не топот, что это пульс, словно бы
под этими камнями билось сердце, словно бы в этой тверди, по которой он
ступал ногами вытягивались жилы - он даже почувствовал тепло от них
исходящее. Он медленно повернулся к мальчику, лицо которого стало еще более
бледным, прямо-таки уже восковым и который снова плакал. Михаил спросил у
него:
- Так что же - ваш город живой?
Мальчик настолько удивлен был этому вопросу, что даже и плакать перестал:
- Конечно! А разве же бывают какие-то иные города?
- Ну, бывают заброшенные, мертвые города. Ваш как раз на заброшенный
похож, потому что ни одного жителя, кроме тебя я еще не видел. Но я не про
то. Я хотел спросить - в этих мостовых, стенах есть сердце, вены, глаза, все
органы... чувства наконец.
- Сразу видно, что вы прибыли откуда-то очень-очень из далека. Разве же
может быть хоть один город без всего этого! Сказать так - это тоже самое что
сказать - вот воздух без воздуха, или вот солнце без солнца. Вы, быть может,
в пещере жили?..
- Ну, в какой-то мере - да. В эдакой бетонной пещере. Вокруг меня было
множество таких пещер, в них тоже жили люди, но почти никто друг друга не