"Федор Шахмагонов, Евгений Зотов. Гость " - читать интересную книгу автора

кончил шоферские курсы и завербовался на Север...
- Почему не вернулся сюда?
- К кому? Мать умерла, я похоронил ее в чужой земле. Отец убит...
- Ох, Сережка, Сережка! Больно ты легко от родной земли отказался.
Должно быть, неправду говоришь? Натворил что?
- Да нет! Ничего не натворил...
Галя покачала головой.
- Здесь ты не нашел бы выгодной работы. На Севере больше платят. А нам
тут пришлось после немцев все поправлять... Господи, как я ждала тебя!
- Ты меня ждала?!
- Так, по детской глупости... Я тогда из всех мальчишек тебя выделяла.
Постарел ты, выцвел малость, а вот сразу узнала! Я здесь в совхозе
агроном... А у тебя какая наука?
- Говорю - шофер, первого класса шофер...
- Садись! - пригласила она меня в машину. - В Калугу?
Машина поехала полевой дорогой.
- Ты что там делал, в Германии?
- В крестьянском хозяйстве работал...
- Это ближе к хлебу. А Таня на фабрику попала... Там химия. С голоду да
от отравления умерла. Написал ее родным один из тех, кто уцелел и вернулся.
У него на руках девчонка и померла. Голодно было?
- Работа была тяжелая. Мать от сердца умерла...
- Схорониться бы вам в лесу... К Новому году их отсюда выбили.
Последние дни лютовали, готовились деревню сжечь дотла... Грозились всех
живьем сжечь. Евдокию Андреевну казнили. Расчистили около дуба площадку, с
сука спустили веревочную петлю... Согнали всех на улицу...
Фотографировали... А в это время на них нагрянул лыжный батальон. Солдат
выбил ящик из-под ног Евдокии Андреевны, но никто из них отсюда не ушел.
- За что ее? - спросил я.
- Старая история... Евдокия Андреевна ненавидела мелких хозяйчиков и
очень активно агитировала за колхоз. Была тут с одним у нее в те давние годы
схватка. Был он противником колхозного хозяйства, его раскулачили...
- Я этого ничего не помню...
- А я разве помню, рассказывали мне... Он донес немцам, что Евдокия
Андреевна встречается с советскими разведчиками.
Мы долго молчали, а потом Галя стала уговаривать меня перебираться с
Севера к нам в совхоз. Обещала работу и мне, и жене моей. Гале я сказал, что
женат, несколько изменив легенду. Я считал, что это последняя наша встреча.
Она дала мне московский телефон Анатолия Лебедева, советовала к нему
заглянуть: дескать, он не раз вспоминал обо мне, горевал, что я погиб.
- Обрадуется! - уверяла меня она. - С ним посоветуйся. Нельзя
замыкаться на длинном северном рубле...
Простились мы с ней в Ромоданове. Она поехала на центральную усадьбу, я
пошел пешком в город к машине.
Уехал с твердым намерением больше на Вырку не приезжать. Здесь мне было
невыносимо скрывать свое второе лицо.
Отъехал от города, остановился у леса, там, где припрятал чемодан с
листовками.
Осторожность в этих делах не мешает. Я внимательно огляделся, подождал,
потом пошел в лес, вытащил из кучи хвороста чемодан, отнес его в машину.