"Федор Шахмагонов, Евгений Зотов. Гость " - читать интересную книгу автора

Когда рассвело, определил свое местонахождение по карте. Я опустился в
смоленских лесах. Набрел на заросшее озерко, нашел камни, положил их в мешок
с парашютом и все это закинул далеко в воду.
Теперь согласно инструкции я должен был выйти в эфир и сообщить по
рации о благополучном приземлении. Но я решил нарушить инструкцию, опасаясь,
что мою передачу запеленгуют.
Местом моего назначения было Подмосковье.
Но надо ли торопиться?
Я находился километрах в ста от своих спутников, стало быть, в
относительной безопасности. Двое или трое суток я мог переждать, не
появляясь в открытых местах.
Я решил взобраться на высокий разлапистый дуб, что стоял, раздвинув
березы и клены. Я устроился в густой кроне, соорудил что-то похожее на
помост и затаился. Мне видны были озеро, тропка к озеру и недалекая лесная
дорога, примятая тележными колесами.
Часов в десять утра на дороге показались двое босоногих мальчишек в
темных рубашках. Они подошли к озеру с противоположной стороны. Свистом
выгнали из камышей селезня, который, возмущенно крякнув в воздухе, уселся на
моей стороне в камышах. Из-под куста мальчишки достали самодельные удочки.
Ночь была дождливой, но на рассвете небо провянуло, а позже взошло
солнце, пробиваясь сквозь разрывы редеющих облаков.
У мальчишек бойко клевало. Они то и дело выхватывали из воды карасей
размером с мужскую ладонь. В нашей Вырке на большом озере далеко не всегда
бывал у мальчишек столь удачный улов.
То, что с годами заплыло, растаяло, вдруг ожило, я смотрел на них и
вспоминал наше озеро, нашу неширокую речушку.
Они наловили рыбы, насадили карасей на прутья и ушли.
В полдень я заметил дым. Поднялся выше по веткам, разглядел крыши
деревни и дым над трубами.
Сверился с картой. И вот сюрприз. На карте, на которой должны были быть
отмечены не только все деревни, но даже и отдельные домики, этой деревни не
было. Я спустился вниз, улегся на помосте и решил ждать и наблюдать и
задремал.
Проснулся сразу и никак не мог понять, что же меня испугало.
Под тяжелыми шагами хлюпала вода, ломались сухие ветки, шуршал камыш.
Глаза привыкли к темноте, ко в тумане я не мог различить: зверь ломится
сквозь камыш или человек. И тут раздалось покашливание. Человек! Я сжимал до
онемения пальцев рукоятку пистолета. Опять шаги. Человек удалился, чавкая
сапогами в прибрежной трясине. По звуку я определил, что он обошел озеро и
остановился на другом берегу. Раздались удары топорка. Хруст заломленного
дерева.
Так это охотник делает шалаш! Что же он так шумит?
Охотник затих. Я задремал. Проснулся от предрассветного холода. Туман
поднялся к макушкам деревьев, открыв водную гладь.
Быстро редела тьма. Оглушительно захлопали в камышах крылья, и мой
вчерашний знакомец, кряковый селезень, взвился над водой. Грянул выстрел. Я
видел, как селезень подскочил свечой, уходя от смертельного заряда, и
плавно, беззвучно спланировал к камышам. Но в камыши не опустился, а резко
взмыл вверх и вильнул в лес между двумя березками.
Охотник не видел, как селезень дал свечку. Он вылез из шалаша и забрел