"Федор Шахмагонов, Евгений Зотов. Гость " - читать интересную книгу автора

Марокко! Едва выбрался... Виктор Михайлович помог. Спасибочко ему,
благодетелю!
Я так и не понял, издевается он или искренне благодарит.
Соотечественники мои искали через союз работы, и мне казалось, что союз
занимается их трудоустройством.
Собирались мы когда раз, когда два в неделю. Читали брошюрки на русском
языке о России, о войне. Мыслилось, что мы должны обсуждать прочитанное. Но
обсуждений не получалось. Никто из нас не знал, что происходит в России.
Однако некоторое время спустя ко мне прикрепили учителя русского языка и
объявили, что уроки союз оплачивает.
Примерно через полгода подключился к занятиям со мной преподаватель
немецкого языка.
Меня торжественно приняли в Народно-трудовой союз (в нашем городке
полгода спустя после моего визита во Франкфурт-на-Майне). Я написал
клятвенное обязательство "не щадя своей жизни проводить идеи
Народно-трудового союза и выполнять всякую другую работу, которую от меня
потребуют наши руководители". Правда, мне не совсем было ясно, какие я
должен защищать идеи, какую работу мне могут поручить, но это не казалось
мне важным. Ко всей церемонии я отнесся несколько скептически, почитая ее
лишь ничего не значащей формальностью. Мое письменное обязательство было
прочитано вслух, меня поздравили с вступлением в союз и тут же сожгли этот
документ. Для конспирации.
Однажды было объявлено: наш союз собирает совещание под Мюнхеном. Я был
послан на это совещание от нашего отделения.
На совещании выступил человек, которого нам представили как одного из
руководителей союза. Опять же обошлось без фамилии. Держался он
начальственно, но не был внешне так обворожителен, как мой первый наставник,
был похож на военного человека. Он рассказывал об общем положении дел в
мире, о политике, которую проводят США, Англия, Франция. Говорил интересно,
я узнал много новых для себя вещей, но поразила меня заключительная часть
его речи. Я даже записал ее.
"Наша борьба растет и ширится. Молодежь не должна обзаводиться уютными
домиками и семьями, она должна быть на родине вместе со своим народом,
готовить почву для народной революции".
- Революции в России? - спросила Марта, когда я ей рассказал об этом
слете. - Зачем это нам с тобой? Что она нам даст?
Вскоре после этого нам позвонили по телефону и сказали, что в ближайшее
воскресенье ко мне приедет гость из Франкфурта-на-Майне. Предупредили, что
человек мне известен, и попросили держать в тайне предстоящий визит.
- Пусть приезжает! - заключила Марта. - Я у него сама спрошу, зачем
тебе революция в России!
Однако к приезду гостя она приготовилась отменно. Был испечен
праздничный яблочный пирог, приготовлен обильный обед; она выставила вино,
которое привез еще ее не состоявшийся жених.
В полдень у нашего крыльца остановился черный "мерседес". Из машины
вышел тот самый господин, который принимал меня во Франкфурте-на-Майне.
Стояла промозглая февральская погода. Снег источал влагу, было сыро и
холодно.
Я открыл дверь и помог гостю снять шубу. Он сказал, чтобы я его
представил своей супруге как Виктора Михайловича.