"Ирвин Шоу. Я искал тебя, искал" - читать интересную книгу автора

на четвертом этаже, из которого они выглядывали, чтобы посмотреть, какая на
улице погода. Пол вспомнил, как они первый раз вошли в эту дверь вместе,
одним зимним вечером.
- Я был чертовски вежлив, - пробормотал он.
Гарриет улыбнулась, понимая, о чем он говорит.
- Ты все время ронял ключ и приговаривал себе под нос: "Боже, Боже", -
когда наклонялся за ним.
- Я нервничал. Я хотел точно знать, что ты все понимаешь... никаких
иллюзий. Добрые друзья, ситуация проста, апельсин, через шесть недель из
Детройта приезжает другая девушка, я ничем тебе не обязан, ты ничем не
обязана... - Пол вновь посмотрел на окно на четвертом этаже. - Идиот!
- Какая тихая, спокойная улица, - Гарриет покачала головой, опять взяла
Пола под руку. - Я должна идти в "Уонамейкерс".
Они двинулись дальше.
- А что тебе надо купить в "Уонамейкерсе"? - спросил Пол.
Гарриет на мгновение замялась.
- Ничего особенного. Пеленки, распашонки. У меня будет ребенок, - они
прижались к стене, чтобы разминуться с женщиной, которая вела на поводках
четырех дачхаундов. - Ну не забавно ли - я и ребенок, - Гарриет улыбнулась.
- Я лежу целыми днями в кровати и представляю себе, какой он он будем. А в
перерывах сплю и пью пиво, кормлю нас обоих. Никогда раньше я так хорошо не
проводила время.
- Что ж, по крайней мере, ты убережешь мужа от армии.
- Возможно. Но он у меня рьяный патриот.
- Хорошо. Когда он будет в Форд=Диксе, я буду встречать тебя на
Вашингтон=сквер, где ты будешь прогуливать ребенка. А чтобы соблюсти
приличия, надену полицейскую форму. Я - не такой уж рьяный патриот.
- Но тебе все равно заберут в армию, не так ли?
- Конечно. Я пришлю тебе мою фотографию в лейтенантской форме. Из
Болгарии. У меня есть предчувствие, что мне придется защищать стратегическую
высоту в Болгарии.
- И как ты к этому относишься? - впервые Гарриет повернулась к Полу и
изучающе посмотрела на него.
Пол пожал плечами.
- Как к неизбежности. Это чертовски глупо, но не так глупо, как десять
лет тому назад.
Внезапно Гарриет рассмеялась.
- Что я сказал смешного? - пожелал знать Пол.
- Я вдруг спросила тебя о твоем отношении к чему=то. Раньше такой
необходимости не было. Ты сам мне обо всем докладывал. О своем отношении к
Рузвельту, Джеймсу Джойсу, Иисусу Христу, Матиссу, йоге, спиртному, сексу,
архитектуре...
- В те дни у меня на все было свое мнение, - в улыбке Пола
проскользнула печаль. - Страсть и разговор. Два краеугольных камня
цивилизованных отношений между полами.
Он обернулся на окно четвертого этажа.
- Подходящая была квартирка. И для страсти, и для разговоров.
- Пошли, Пол, "Уонамейкерс" не будет работать всю ночь.
Пол поднял воротник, потому что при подходе к Пятой авеню ветер
усилился.