"Боб Шоу. Астронавты в лохмотьях (Мир и Верхний Мир - 1)" - читать интересную книгу автора

жилах его течет кровь завоевателей. Раз он шутит - значит почувствовал себя
лучше, восстановил самообладание, и все же Лейн серьезно беспокоился о
телесном и умственном здравии старика.
Всего лишь за несколько последних лет Гло превратился в самодовольное,
рассеянное и беспомощное существо. Большинство глав отделов терпели его
некомпетентность, ценя дополнительную свободу, которую им это давало, но
все без исключения ощущали деморализацию и потерю престижа ученого
сословия. Стареющий король Прад пока еще сохранял всепрощающую любовь к
Гло, и злые языки говорили: раз уж к науке относятся как к анекдоту, то
вполне логично, что ее представляет придворный шут. Однако заседание
высшего Совета - дело нешуточное, сказал себе Лейн. Человек, представляющий
тех, кто рекомендует строгие меры по сохранению бракки, должен выступить
красноречиво и убедительно, выстроить сложные доводы и подкрепить их
неопровержимой статистикой. Позиция Лейна вызовет всеобщее неодобрение, а в
особенности - амбициозного Чаккела и дикаря Леддравора.
Если Гло не возьмет себя в руки за то короткое время, что осталось до
совещания, от его имени, несомненно, должен будет выступить заместитель -
то есть он, Лейн. От перспективы бросить вызов, пусть даже словесный,
Чаккелу и Леддравору Лейна сначала прошиб холодный пот, а потом покрыла
испарина. Его мочевой пузырь начал подавать угрожающие сигналы. Вино в
бокале отражало теперь рисунок из дрожащих концентрических кругов.
Отставив его, Лейн сделал глубокий и равномерный вдох, ожидая, пока
перестанут дрожать руки.


Глава 4

Толлер Маракайн проснулся с приятным и одновременно тревожным
ощущением, что он в постели не один.
Слева он чувствовал тепло женского тела, чья-то рука легла ему на
живот, а нога - поперек бедер. Ощущения тем более приятные, что
непривычные. Он лежал совершенно неподвижно, смотрел в потолок и пытался
вспомнить, при каких обстоятельствах в его аскетических апартаментах в
Квадратном Доме появилась гостья.
Свое возвращение в столицу Толлер отметил тем, что обошел все
оживленные таверны в районе Самлю. Он начал заниматься этим накануне утром
и планировал завершить свой обход до окончания малой ночи, однако под
воздействием винных паров каждый встречный в конце концов стал казаться ему
лучшим другом, поэтому Толлер продолжал пить весь вечерний день и
значительную часть ночи. Празднуя свое освобождение от пиконовых чанов, он
вскоре начал подмечать, что в людской толчее рядом с ним раз за разом
оказывается одна и та же женщина - намного чаще, чем можно приписать
случаю.
Она была высокая, с медовыми волосами, полной грудью и широкими
плечами и бедрами - как раз такая, о какой Толлер мечтал во время ссылки в
Хаффангере. Кроме того, она с независимым видом грызла веточку
приворожника. Ее круглое, открытое и простое лицо с румяными от вина
щечками украшала белозубая улыбка, которую чуть портил лишь крошечный
треугольничек - на одном из передних резцов отломился кусочек; а когда
Толлер обнаружил, что с ней приятно говорить и легко смеяться, то и самым