"Александр Шавердян. Путь воина " - читать интересную книгу автора

Наконец, отложил его в сторону и произнес, словно подытоживая:
Т. Н. [...] Ну вот, Александр Исаакович был очень уважаемый человек, а
главное - он был очень спокойный человек: его восточный характер не
проявлялся.
А. Ш.: Но ведь многие знавшие его отмечали, что при всей своей мягкости
и бесконфликтности он порой действовал прямо-таки как самурай. В истории с
Оголевцом...
Т. Н.: О-о... Ну, не только он... Оголевец был вообще фигура очень
странная на музыкальном нашем горизонте.
А. Ш.: Или страшная?
Т. Н.: Ну, кто как... Во всяком случае, это был неуравновешенный,
больной человек. Он писал гадости на всех. На меня, например... Суслову...
Суслов давал мне читать его творения. Это было во время космополитизма, в
начале 50-х годов. [...] [3]
Ну, все это дело прошлого... Александр Исаакович был человек
уравновешенный, разумный, спокойный. Часто во многих ситуациях он сохранял
правильную позицию, и поэтому к нему относились с большим уважением. В
частности, я.
[.........]
Признаться, я был обескуражен. О ком мы сейчас говорили? Кто этот
человек, главные достоинства которого, как выясняется, - спокойствие и
уравновешенность, умение сглаживать углы и находить среднюю линию? За что,
по-видимому, его и стоит уважать?...
Разве это тот, кого коллеги называли "благородным рыцарем
журналистики", а в дружеских шаржах изображали боксером в боевой стойке,
готовым отразить и нанести любой удар? Его разве с детства привык я считать
кем-то вроде хладнокровного и бесстрашного самурая, который из всех путей
выбирает такой, что вернее всего ведет к смерти, и тем побеждает?...
И вдруг эта взвешенность... И бесконфликтность... Определенно не из
словаря моего деда! Сколько я знаю, в своей работе к таким понятиям он
никогда не прибегал. Высокая принципиальность - и... умение находить
"среднюю линию"... Глубокая честность - и... талант "сглаживать углы". Нет,
что-то тут не сходилось!
Пытаясь разрешить эти странные противоречия, я углубился в архив
Александра Исааковича. И скоро нашел то, что искал.
Толчком послужила статья "Советская опера" [4], впервые опубликованная
в журнале "Советская музыка" " 3 за 1941-й год. Нет ни необходимости, ни
возможности пересказывать эту статью. Ее нужно читать в подлиннике, ибо
сегодня, спустя 60 с лишним лет, она современна до злободневности.
Действительно, если убрать из этого текста обязательное по тем временам
дежурное прилагательное "советский" перед субстантивами "культура",
"критика", "публика", "композитор" и "музыка", а имена благополучно забытых
деятелей той поры заменить именами демиургов сегодняшнего музыкального
"бомонда", то окажется, что проблемы и задачи, стоявшие перед советской
оперой в 30-40-е годы, не только никуда не исчезли и никак не разрешились,
но даже еще и усугубились. Разве не актуально [5] замечание А. И. Шавердяна
о "распространявшемся не так давно легкомысленном представлении о труде
оперного композитора, как о чем-то заурядно-легком, не требующем
исключительного напряжения мыслей и сил"? [6] И таких наблюдений множество в
этой статье.