"Миротворцы" - читать интересную книгу автора (Первушин Антон Иванович)

Глава пятая. Искушение

Еды было много. Даже очень много. Но ещё больше было выпивки.

Послушник удивился:

– Это всё мне?

– Да, – со спокойной улыбкой отвечал Наставник. – Это всё тебе.

– Мне столько не осилить, – послушник робко улыбнулся в ответ. – К тому же Господь учит нас воздержанности и…

– Никогда не говори за Господа! – осадил резко Наставник. – Всё, о чём говорил Гос-подь, записано в Книге. А Господь говорил совсем иное. И совсем иначе.

Послушник не решился уточнить, что именно (какой фрагмент Книги) Наставник имеет в виду. Вместо этого он подошёл к столу и робко присел на самый краешек предложенного стула. Сложил руки на коленях.

На то, что было расставлено перед послушником на столе, действительно стоило по-смотреть. Если даже и не попробовать. Огромные фарфоровые посудины, серебряные каст-рюльки, глиняные горшочки, хрустальные розетки содержали в себе яства, о существовании которых послушник даже не подозревал. Почему-то в первую очередь ему вспомнились весьма образные, если не сказать "цветастые" выражения, в которых Вальтер Скотт (читанный по-слушником в ранней молодости: тысячу, миллион лет назад) описывал подобный стол, подго-товленный к многолюдному праздничному пиршеству. Где это было конкретно, в каком тексте? В "Айвенго", кажется. Именно там послушнику встретился и запомнился пассаж о том, что яст-ва, стоящие на пиршественном столе, искусством поваров были доведены до полной неузна-ваемости – в смысле, что невозможно было определить из какого полуфабриката они приго-товлены. Вот и здесь, на этом столе, подготовленном для него и только для него, послушник видел нечто подобное. Какие-то аппетитного вида розовые ломтики – то ли рыба, то ли мясо; салаты то ли из экзотических овощей, то ли из ещё более экзотических моллюсков; густые с восхитительным запахом супы и прозрачные горячие бульоны; грибы на маленьких сковород-ках и пышная смоченная водой зелень; разноцветные соусы в необычной формы бутылочках и разноцветные напитки в причудливой формы бутылках. Впрочем, одно блюдо послушник опо-знал с полной определённостью икра чёрная, икра красная в двух хрустальных икорницах с краю от всего этого яркого, запахами сводящего с ума изобилия.

Послушник гулко сглотнул слюну – не смог удержаться. Но удержаться было бы выше человеческих сил.

– С чего начнёшь? – вкрадчиво осведомился Наставник.

– Я… не знаю… – послушник растерялся окончательно.

– Выбери что-нибудь, – Наставник был неумолим.

– Может быть… икра?

Послушник сказал это и тут же затрясся, ожидая в ответ чего угодно вплоть до громов небесных и Второго пришествия. Дело было в том, что послушник любил икру. И чёрную, и красную. В силу того, что семья его была малообеспеченной, отведывать икру ему доводилось только по очень большим праздникам, а теперь, после посвящения, он вообще полагал грехом чревоугодия любую, даже самую мимолётную, мысль о том или ином любимом им в прежние годы деликатесе. Однако ни громов небесных, ни тем более Второго пришествия за его выска-зыванием не последовало. Наставник едва слышно и по-доброму засмеялся.

– Прекрасный выбор, – сказал он. – Но икра – это закуска. Для начала тебе нужно что-нибудь выпить. Начнём с водки?

Наставник проговорил сакраментальное "Начнём с водки?" столь развязным тоном, что послушник вновь испугался: он понял, что с ним играют в некую игру, но вот только смысла этой игры он понять не мог.

– Я не пью… – сказал он неуверенно.

– Почему же? – Наставник проявил весьма живой интерес.

– Мне не нравится… пить… И это грех…

– А ты пробовал пить? – спросил Наставник. – Может быть, тебе понравится…

Наставник наклонился над столом, протянул руки к маленькому графинчику с прозрачной бесцветной жидкостью внутри, открыл его, быстро и очень ловко наполнил тут же случившуюся хрустальную рюмку.

– Попробуй.

– Я… – послушник замялся, но потом сказал с убеждённостью: – Я не буду пить. Гос-подь сам не пил. И нам не велел.

Эта убеждённость разъярила Наставника.

– Где ты видел, чтобы Он говорил такое?! – загремел Наставник, наклоняясь над съё-жившимся на стуле послушником. – Читай Книгу! Только Книгу! Никаких комментариев, ника-ких изложений для малолетних и слабоумных – только Книгу!

– Я читаю только Книгу, – испуганно зашептал послушник.

– Так, повторяй за мной слово в слово, – распорядился Наставник и, прикрыв глаза и молитвенно сложив руки, зашептал давно заученный текст: "Тогда приходят к нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся? И ска-зал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься. И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небелённой ткани; ибо вновь пришитое отдерёт от старого, и дыра будет ещё хуже. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое".

– "…и сберегается то и другое", – бормотал заведёно послушник.

– Итак, ты готов выпить?

– Да.

Послушник принял из рук Наставника рюмку и махом, зажмурившись, опрокинул её в се-бя.

Оказалось совсем не так страшно, как он по неопытности предполагал. Водка была от-личного качества, проскочила "как по намазанному". Послушник немедленно закусил зернистой чёрной икрой и ломтем тёплого мягкого хлеба. А Наставник, словно бы уподобившись заправ-скому официанту из "Плакучей ивы", придвигал новые блюда и закуски, доверительным тоном предлагая отведать говядину по-цыгански или мидий по-мароккански. И подливал, подливал, подливал.

С непривычки послушник быстро опьянел, и с какого-то момента перестал отслеживать происходящее. И впал в меланхолическое настроение. Наставник что-то ворковал, придвигая и подливая; послушник всё, что ему придвигалось и подливалось, с задумчивым печальным ви-дом поглощал. Мир накренился, и послушнику приходилось прикладывать немалое количество усилий, чтобы не дать ему обрушиться, удержать в ракурсе. Какое-то время ему это удавалось. Но потом, очередная выпитая рюмка (то ли дорогого бренди, то ли ещё более дорогостоящего коньяка) не пошла внутрь, застряла в горле; послушник сделал судорожное движение свобод-ной рукой и пальцами, пытаясь ухватить с серебряного подноса кусок хлеба, чтобы хоть как-то занюхать и удержать рвущийся спазм, но не успел. Густая рвота, словно под сильным давле-нием, хлынула из приоткрытого рта, заливая стол, стоящую ближе всего тарелку со строгани-ной и джинсы послушника. Резкий отвратный запах ударил, вызывая новые спазмы.

Послушник сполз со стула, упал на четвереньки. Теперь рвота заливала пол; послушник задыхался, из глаз его катились слёзы, но остановить рвоту не мог. Когда ему уже начало ка-заться, что он сдохнет здесь, на полу, под насмешливым взглядом Наставника, всё вдруг и ра-зом кончилось. Послушник икнул и сел почти прямо.

– Я же говорил… – просипел он Наставнику с укоризной. – Нельзя пить… Это… кара божья…

Наставник, никак на этот раз не прокомментировав слова послушника, помог ему встать и снова усадил на стул.

– Пей!

– Я… не мо-огу…

– Пей!

Наставник почти насильно влил в послушника новую рюмку, и последнего словно удари-ли. Сильно ударили, по самому темечку. Он потерял ощущение пространства-времени. В гла-зах то темнело до густой черноты, то просветлевало в мир ярких режущих красок, сияющих и быстро вращающихся в воздухе спиралей. Он что-то пил- глотал, что-то ел-глотал. Потом его взяли под мышки и повели. Он не сопротивлялся – сил не оставалось для сопротивления – а повис в чужих сильных руках, полностью отдавая себя на их, сильных рук, усмотрение.

Его в конце концов куда-то привели и посадили на мягкое. Он, покачавшись туловищем, хотел уже откинуться на это мягкое спиной и провалиться в спасительное забытье, как вдруг под нос ему сунули нечто дурно и резко пахнущее; молния пронзила голову от лица к затылку, рассеивая мутную пелену пьяного дурмана; послушник затрясся, несколько приходя в себя, и обнаружил, что сидит голышом на краешке огромной двуспальной кровати. А рядом с ним, от-кинув голову на подушки и приглашающе раздвинув ноги, лежит полная, сильно "накрашенная" женщина: в интимном красноватом полумраке комнаты блестят её глаза, чувственные влажные губы приоткрыты.

– Иди ко мне, – шепчет женщина. – Я так хочу тебя! Трахни меня. Тра-ахни меня!

Кажется, что послушник никак не должен отреагировать на её настойчивый и, кажется даже, страстный призыв: большое количество выпитого спиртного, неопытность в вопросах секса, общий стресс – не способствуют росту половой активности. Однако с удивлением для самого себя послушник обнаружил, что хочет эту толстую и в общем некрасивую женщину, хо-чет её тела, её чувственных губ и полных бёдер.

– Ну иди же, – подбадривает его женщина. – Я жду тебя. Засунь мне! Я этого хочу!

Послушник забыл обо всём. Он залез на эту женщину, грубо схватил её за грудь, потом так же грубо – откуда только прыть взялась? – вошёл в неё, задёргался. Слюна капала у по-слушника изо рта, прямо на искажённое в странной гримасе лицо женщины. Но ей, видно, было совершенно безразлично, какими спецэффектами послушник сопровождает свой акт; ей, видно, нравился сам процесс, она, закрыв глаза, изгибалась и стонала под послушником. Он сам од-нако практически не испытывал удовольствия: онемение, поднявшись от пяток, охватило всё тело. И женщина уже не казалась послушнику столь привлекательной, как ещё пять-десять ми-нут назад. Он смотрел ей в лицо, и его вдруг снова и неожиданно вывернуло прямо на это ли-цо, грудь. Женщина под послушником закричала. А самого его поволокло куда-то, мир вокруг закрутился волчком и погас.

Очнулся послушник в маленькой уютной комнатке. Сначала не понял, что это за комната и где она находится, но потом пригляделся и узнал с облегчением: это же спальня в квартире Наставника – послушник пару раз бывал здесь и запомнил простой и в то же время необыч-ный интерьер: узкую металлическую кровать, стол, два табурета, распятие на стене, высокая белая свеча в бронзовом канделябре. Свеча горела, и в полосе света, вплотную к кровати, на которой лежал послушник, сидел Наставник собственной персоной в знакомом чёрном плаще с капюшоном; в руках Наставник держал Книгу послушник узнал её по однотонной без укра-шений обложке – и читал её, неторопливо перелистывая страницы. Укрытый одеялом по-слушник зашевелился и простонал. Его мучило жестокое похмелье: головная боль, горечь во рту, слабость в теле и пульсирующая тягучая боль в паху – вообще ни в какие ворота. На-ставник поднял глаза.

– Пить, – попросил послушник. – Воды.

Наставник молча кивнул, поднялся с табурета и, на несколько мгновений выйдя из поля зрения, вернулся с водой в гранёном стакане. Послушник жадно вылакал и попросил ещё. Вто-рую порцию он выпил с большей расстановкой, отметив, что в вода кислит – скорее всего, в неё добавлена лимонная кислота. Сразу стало легче. Послушник вздохнул и вернул опустев-ший стакан Наставнику:

– Спасибо.

Наставник убрал стакан и снова уселся на табурет. Он улыбался доброй понимающей улыбкой, глядя на послушника. И тот робко улыбнулся в ответ.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Наставник.

– Теперь хорошо, – ответил послушник.

Вода с лимонной кислотой действительно полностью погасила жажду, размыла неприят-ный привкус во рту. Пульсирующую боль в низу живота она не уняла, но послушник стеснялся этой боли и сделал вид, что и здесь у него всё в порядке.

– Хочешь, – всё так же добродушно улыбаясь, сказал Наставник, – я почитаю тебе Книгу?

Он перебил таким образом готовый сорваться с губ послушника вопрос, а после спраши-вать было уже неудобно.

– Да, – сказал послушник и натянул одеяло до подбородка. – Я буду очень признате-лен, учитель.

Наставник наугад раскрыл книгу.

– Евангелие от Луки, – прочитал он. – "…После всего Иисус вышел, и увидел мытаря, именем Левия, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною. И он, оставив всё, встал и последовал за Ним. И сделал для Него Левий в доме своём большое угощение; и там было множество мытарей и других, которые возлежали с ними. Книжники же и фарисеи ропта-ли и говорили ученикам Его: зачем вы едите и пьёте с мытарями и грешниками? Иисус же ска-зал им в ответ: не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Я пришёл призвать не правед-ников, а грешников…"

– "Я пришёл призвать не праведников, а грешников", – повторил послушник вслед за Наставником.

Наставник прикрыл Книгу и внимательно посмотрел на него. Но послушник уже всё понял сам. У него не осталось вопросов.

– Спасибо, учитель, – сказал он. – Спасибо за науку.

– Ты молодец, – сказал Наставник. – Ты просто молодец!..