"Александр Шашков. Лань - река лесная " - читать интересную книгу автора

- А вот и знаю! - упрямо сказал Алик. - Слыхал, как Кремнев разгромил
Каменецкий гарнизон?
- Слыхал. С тобой рядом сидели, когда дед рассказывал.
- Ну вот!
- Что - вот? Что тут особенного? - неожиданно разгорячился Валерка и
даже сел, чтоб удобнее было размахивать руками. - Подумаешь, героизм! Я в
одной книжке и не такое читал!
- Так то в книжке! В книжке писатель мог все выдумать. А то, что сделал
Кремнев, - факт! - возразил Алик. - Разогнал он гарнизон? Разогнал! Все это
знают...
- Так уж и гарнизон! Тридцать задрипанных полицаев да пять беззубых
немцев!
- А разведчиков всего семеро было!
- Ну и что, что семеро? Обдурили полицаев - и все...
Валерка, злой и нахмуренный, спустился к воде, раз-другой окунулся и
стал одеваться. Друзья уже дожидались его на тропинке.
До самой пущи никто не проронил ни слова. Алик и Леня шагали впереди,
Валерка - за ними. Настроение его было вконец испорчено. Неудача на ферме,
бегство от Метеора, а теперь вот Алик... Почему он, Валерка, не умеет так
рассказывать? Разве он меньше Алика знает? Нет ведь. А тот всегда выскочит
первым. Все только его и слушают...
Невеселые мысли развеял боровик. Молодой, толстоногий, он словно
нарочно высунул из травы свою рыжую голову как раз в тот момент, когда его
мог заметить один Валерка. Счастливый Гуз бросил победный взгляд на друзей,
которые в свою очередь не без зависти смотрели на его находку, и стал
шнырять от березы к березе, уже ни о чем, кроме грибов, не думая.


Человек в белом осматривается

Едва ребята вышли со двора, как человек в белом встрепенулся. Он бросил
недокуренную папиросу в корытце с водой, из которого пили утята, легко
вскочил на ноги и выглянул на улицу.
Вокруг - ни души. И тихо-тихо. Деревня словно вымерла.
Тишина и безлюдье деревенской улицы, как видно, обрадовали человека. Он
закрыл за собой калитку, перешел улицу, узкой тропинкой вышел на крутой
берег реки и остановился.
Вид, открывшийся перед ним, был по-своему очень красив. Слева, за
светло-синей лентой Тихой Лани, возвышались поросшие низким кустарником
холмы. Длинной цепью они тянулись на запад, то набирая высоту, то постепенно
снижаясь, и казалось: это море, застывшее по чьей-то злой воле, -
вздыбленные волны так и остались навсегда недвижимыми...
Справа - как окинуть глазом - распростиралась, может быть, на тысячи
гектаров желто-серая равнина. Только кое-где на ней синели плодовые сады да
маяками стояли вдоль большака старые березы.
Сразу за рекой рос одинокий дуб, а немного поодаль зеленела небольшая
березовая роща.
Человек долго осматривал и поля, и молодую рощу, и дуб. Казалось, он
ощупывал глазами каждый предмет, каждый метр земли, но по лицу его никто не
понял бы: нравится ему все это или нет? Лицо было непроницаемо спокойно. И