"Александр Шаров. Маленькие становятся большими (Друзья мои коммунары)" - читать интересную книгу автора

наполнило необыкновенное чувство удивления перед тем, что произошло.
Несколько минут назад все в вагоне были чужими и все чужим - матросы держали
сестру за руки, Баскин подозрительно оглядывал нас, - а теперь все
соединилось; каждый понимает другого с полуслова, точно прожил с ним много
лет.
- Чаевничать, товарищи граждане!.. - позвал Баскин нас с Ласькой.
...Мы едем третьи сутки. Ночь. Все в вагоне спят, только Коля Трубицын
стоит рядом с сестрой у окна и, прижавшись к влажному стеклу, читает:

Вся планета предо мною,
Озаренная луною...
Мы на ней одни с тобою...

Мне нравится его запинающийся, точно недоумевающий голос.
- Чего вы такой печальный? - спрашивает сестра.
- Это так... Это только когда я стихи составляю...
- А вы можете веселое придумать?.. Для меня...
Паровоз протяжно гудит, поезд сбавляет ход и останавливается. Сонно
дышат матросы, и что-то шуршит за окном.
- Стали, - говорит Коля. - ...Сам-то я ничего, веселый, а когда стихи
составляю...
- Николай! - окликнул командир. - Разведай, почему остановка.
- Есть разведать!
- Машинист говорит - топлива нет, - доложил он, вернувшись. - А до
станции двадцать семь километров, кругом степь...
- "...озаренная луною", - подсказал командир.
- Так точно - светло и просторно, красота такая... - задумчивым своим
голосом подтвердил Коля.
Поезд стоял, чуть покачиваясь от степного ветра, и поскрипывал могучими
рессорными пружинами.
- Буди ребят! - приказал командир. - Будем перегородки рушить.
Огромный матрос с размаха ударил топором по полке. Еще один удар, и
полка упала на пол. Раз, раз, раз... - и разлетелась перегородка. От
расколотого дерева в вагоне запахло лесом. Тени качнулись по стенке вагона,
как вершины сосен.
...Уже давно снова стучат колеса, только теперь совсем близко, под
шинелью, под полом, и кажется, что поезд идет быстрее.
Мы лежим рядом с командиром.
- Приедете в Москву, - говорит Родионов, - найдите школу-коммуну.
Запомнили? Тимофею Васильевичу Лещинскому передайте низкий поклон от меня.
Он из вас большевиков сделает. Запомнили?
- Запомнили, - отвечаем мы.

У БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ

У письменного стола пригорюнился небритый мужчина в потертой кожаной
куртке, с коротко остриженной, колючей, как у ежа, головой, а рядом в
кресле - длиннолицая костлявая женщина в черном платье с такими белыми
манжетами и воротничком, что кажется, будто они покрыты инеем.
Я устал, голоден, и мне страшно в этой холодной комнате с замерзшими