"Александр Шаров. Человек-Горошина и Простак (детск.)" - читать интересную книгу автора

каркнул, в
первый и последний раз за долгое наше знакомство, и я успел крикнуть:
"Направо!"
Теперь я вспомнил, что еду туда, где увижу Принцессу.
Едва я успел подумать об этом, сани взлетели в воздух, обогнали упряжку и
потащили ее за собой. Мыши пищали, кошки мяукали, собаки лаяли, а мне было
весело.
"Значит, учитель прав, и любовь сильнее страха", - подумал я.
Сани вновь опустились на снежную дорогу. Под скрип полозьев охватывала
дремота.
Проснулся я почему-то не в санях, а в пустом вагоне поезда. Вечерело.
Стучали
колеса, замедляя бег. В окне открывался неизвестный город с красивыми
островерхими башнями. Бесшумно откатилась дверь, и в купе вошел проводник.
По
кроткому выражению глаз и по манере стоять, изящно наклонив маленькую
головку,
я, конечно, сразу узнал нашего Голубя, но не подал виду, что маскарад
разгадан.
- Вам выходить! - приятным голосом проворковал проводник-Голубь.
В таинственном городе.
В городе, где я очутился, уже зажигались вечерние огни. Серебряные и
золотые
флюгера вертелись, наполняя воздух металлическим скрипом. Сквозь этот
пронзительный скрип я услышал ровный перезвон колокольчиков:
Донн-донн-донн -
Это песня о том, что,
Если любишь, сбудется!
А горькое горе забудется.
Донн-донн-донн.
Я-то знал, что у меня ничего не "сбудется". Да и никогда я не слыхал от
умных
людей и не читал в книжках, чтобы девушка полюбила человека, если она
старше его
в семьдесят шесть раз!
И о чем бы мы говорили с Принцессой, когда в школе у меня по истории были
одни
"тройки", а она сама видела всю новейшую и новую историю и даже средние
века?!
"Донн-донн-донн", - звенели колокольчики. Черный флюгер из кованого
чугуна, не
обращая внимания на причуды ветра, пляшущего, кружащегося, то и дело
меняющего
направление, был обращен все в одну и ту же сторону.
Ветер бил по нему, накрывая его тучами, но он прорезал тучи. Вспомнив
уроки
Учителя, я понял, что это и есть настоящий флюгер, и пошел туда, куда он
показывал.
Улица поднималась круто в гору. Безлюдная, она становилась уже с каждым
шагом.