"Александр Шаров. Человек-Горошина и Простак (детск.)" - читать интересную книгу автора

Еще через некоторое время король призвал ко двору рапсодов, - так в
древние
времена именовались поэты.
Едва лишь первый рапсод, седой старик, успел прочитать первую из ста
песен,
сложенных им за долгую жизнь в честь народа и короля, Жаб Девятый перебил
его:
- Знаешь ли ты мою поэму: "Я очень велик... Ик... И прекрасен мой лик...
Ик!" А
раз ты знаешь мою поэму, то должен сознавать... ик... что она самая
совершенная,
правильная и прекрасная из всех поэм, когда-либо сочиненных в моем
королевстве
или могущих быть сочиненными.
Рапсод хотел было что-то возразить, но покосился на Альфонсио Любезного,
который, улыбаясь, весело, подобно малому ребенку, играл острым топором, и
молча
склонил седую голову.
- Если ты все это сознаешь, - с торжеством воскликнул Жаб Девятый, - то
должен
понимать, что нет никакого смысла ни в твоем ...ик ... существовании,
рапсод, ни
в существовании других рапсодов. Будь любезен! - закончил Жаб Девятый
изрядно
утомившую его речь.
Прошло еще некоторое время, и король приказал первому министру пригласить
ко
двору кузнецов, лесорубов и других мастеровых людей.
Но кузнецы, лесорубы и другие мастера вместо того, чтобы выполнить
повеление
Жаба Девятого, построили плот, погрузились на него вместе с женами и
детьми и
ночью отчалили от берегов королевства.
В последнюю секунду на плот вскочил первый министр Альфонсио
Предусмотрительный,
поступивший так по причине своей предусмотрительности.
Утром Альфонсио Любезный доложил повелителю, что в королевствве не
осталось ни
одной живой души, кроме Их Величества Жаба Девятого Вогнутовыгнутого, его
смиренного слуги Альфонсио Любезного, да еще колдуна Турропуто.
- Будь любезен! - по привычке пробормотал Жаб Девятый, казнить было больше
некого, и Альфонсио Любезный отрубил собственную голову.
Не зная, как обходиться без подданных, Жаб Девятый обратился к колдуну
Турропуто.
Запомнив его советы, он вышел росистым утром на луг и увидел свое
вогнутовыгнутое отражение в бесчисленных каплях росы.
Он сказал колдовские слова, и из всех капель росы вышли его, Жаба
Девятого,
бесчисленные двойники.
Они были так похожи друг на друга и на Жаба Девятого, что король потерялся